— Ну что же, Женя, готова к настоящей сессии?
Она не успела понять, что значат его слова, как почувствовала новый удар. Но уже не рукой, а чем-то плоским.
— Не бойся, это паддл.
«Не паддл, а падла какая-то! Мухобойка самая настоящая», — разозлилась Женька. Из горла вырвался недовольный стон, а шлепки вновь сменились мягкими поглаживаниями. Она не могла разобраться со своими эмоциями, не понимала, нравится ли ей это или нет. Легкие касания и вновь удар. Нежное поглаживание, и кожу обжигало огнем. Кажется, ягодицы уже горели. А желание, как раскаленная лава, пульсировало внизу живота. И это было странно. Обычно ей нужно гораздо больше времени, чтобы возбудиться. Что же он с ней делает?
— Не думай, — приказал Алекс. — Просто чувствуй, Женя. Если больно — не терпи. У нас с тобой нет стоп-слова. Я вижу реакцию твоего тела. Просто попроси меня остановиться, и я закончу. Хочешь, чтобы я остановился?
Вместо ответа Евгения простонала. Но от следующего быстрого удара девушка невольно дернулась и пошевелила бедрами.
— Я не услышал ответа. Продолжить или остановиться? — властно спросил Орловский, проведя паддлом по внутренней стороне бедра.
— Продолжить, — прохрипела Женька.
— Продолжить как сейчас? Или попробуем флоггер? — в голосе Алекса ей послышалось удовлетворение.
Женька вздрогнула, вспомнив порку у мастера Ника.
— Ф-флоггер? — с испугом спросила она.
— Плеть с мягкими кожаными хвостами из воловьей кожи, — объяснил Орловский, при этом «пытки» не прекратил.
После очередного удара паддлом Женька простонала в вопросе:
— А это больно?
— Флоггер, которым я тебя выпорю, относится к мягкому «девайсу». Как и этот паддл. Запомни, Женя, боль живет лишь в твоей голове. И она может быть разной: неприятной, унизительной, подавляющей. Или же очищающей, возбуждающей, дарящей наслаждение, — прошептал Алекс. Его пальцы соскользнули ниже, легли на клитор и чуть надавили.
Женька захныкала:
— А-а-ах, я согласна на плетку.
Орловский провел круговым движением по клитору, а затем резко шлепнул девушку по ягодице. Женька почувствовала, как боль на секунду пронзила все ее существо, а затем тело странным образом отозвалось приятной судорогой. Из глаз невольно потекли слезы.
— Поплачь. Тебе сейчас это надо, — удивительно мягким, вкрадчивым голосом проговорил Орловский.
Он продолжал выводить круги на ее клиторе. Но, подводя к разрядке, убирал пальцы и шлепал по ягодицам. Женька не успевала понять свои чувства — то обжигающая боль, то наслаждение. Как такое возможно?
— Отпусти себя, милая, не думай. Просто чувствуй, — искушал Орловский.