Утро началось с того, что я проспала и если бы не Фенька, гореть мне от стыда. Быстро мчусь в ванную, принимаю душ и кое-как сушу волосы феном. Подкрашиваю глаза тушью и бегу готовить завтрак. На часах восемь утра, значит успею приготовить задуманное. Быстро чищу яблоки, нарезаю и заливаю тестом. Маше должно понравиться. Ставлю в духовку и начинаю прибирать, чувствую себя действительно как огурчик, ощущение, что и вовсе не болела. За несколько минут до прихода достаю шарлотку и выкладываю на блюдо. Забегаю в комнату, наношу блеск для губ и каплю духов. Зачем я это делаю? Звонок в дверь не дает мне задуматься на эту тему. Спускаюсь вниз и открываю дверь.
— Привет! — Маша вбегает в гостиную, кидает свой рюкзачок на пол и обнимает меня. Вот уж не ожидала такого приема. Почему-то мне кажется, что на ее месте я была бы против любой тетки в доме. Хотя почему была бы, я и есть против.
— Привет. Ты прям счастливая с утра, — смотрю на Сережу, тот сразу же отводит от нас взгляд. Проходит вперед и ставит вещи.
— Девочки, мне пора, я уже опоздал. Объяснять вам ничего не надо, и так справитесь. Хорошо выглядишь, кстати, — поворачивается в мою сторону. — До вечера.
— Ну что, пошли завтракать, я шарлотку испекла, — обращаюсь к Маше.
— Ага. Только платье переодену.
Через несколько минут мы сидим на кухне и едим пирог. Маша по-прежнему улыбается. А мне почему-то неловко.
— Маш, а что тебе сказал папа о нас?
— Что вы друг друга любите и поженились.
— Да?! Так и сказал?
— Ага. Я шучу, сказал, что вы поженились понарошку.
— И ты совсем не против?
— Нет, конечно, наоборот. А пошли я тебе фотки покажу с моря.
— Пойдем.
Остаток дня мы провели за болтовней и рассматриванием всякой ерунды, благо вовремя вспомнили, что надо приготовить ужин. Сергей вернулся позже обычного и явно не в духе, кажется, я научилась различать эмоции этого мужчины. От ужина он и вовсе отказался. Сразу пошел к себе наверх. Спустился только через час и оставшееся время провел с дочерью. На меня не взглянул ни разу, словно меня и не было. Намек был ясен, я тихо ушла в свою комнату. Так и прошло полтора месяца полного игнорирования.
Никакой неловкости в отношении с Машей у нас не было, мы вместе ходили в художку, вместе и возвращались. Проще говоря, мы делали все вместе, готовили и даже убирали. Только лишь воскресенье Маша полностью проводила с отцом, можно сказать это был мой выходной. Каждый раз, вставая рано утром, я ловила себя на том, что первым делом подхожу к окну и наблюдаю за собственным мужем. Нет, даже не так, просто пялюсь. И мне это не нравилось, точнее мне никогда не нравились красивые мужики, так и хотелось взять Дихлофос и напшикать им в морду, нечего светить своим смазливым видом. А тут я думала совсем о другом. Его даже красивым назвать нельзя. Он просто такой… такой… не знаю какой. Он другой. И, наверное, дело не во внешности. Вот только, если мне все же нравилось смотреть на него, хоть я и понимала, что это неправильно, то тот факт, что меня он не замечает, и даже не смотрит никогда, откровенно бесил. Порой мне казалось, что он специально меня игнорирует, а мне так и хотелось его задеть. Но как только мне приходило что-то в голову, его уже и след простыл. Сегодня воскресенье, и я не знаю, люблю ли я этот день. Задергиваю штору, чтобы вновь остаться незамеченной и спускаюсь вниз. Как всегда готовлю завтрак. Над своей внешностью не колдую. Все равно для него я невидимка.