Вернулся он торопливо раскрывая на ходу небольшой кожаный футляр.
— Всего двенадцать крон. Только для вас, как для друга господина Бажана. Вот, взгляните! — торопливо проговорил он, видимо, почувствовав, что я готов отправиться искать себе экипировку в другом месте.
В футляре оказалось странное устройство: длинноствольный пистолет, к дулу которого была приделана бородка топорика, а рукоять была длинной, образуя топорище. Сперва сама идея показалась мне дурацкой и искусственной, словно передо мной игрушка или сувенир, но я ради приличия взял оружие в руку и взмахнул им.
— Идеально! — воскликнул Тийен. — Мне продал его мастер из вольного города Моны — между прочим, поставщик тамошних наемников, знаменитых Монских вепрей. Это называется «крикет». Я почти уверен, что по эту сторону пролива больше нет ни одного такого.
Внезапно я понял, что странный гибрид топора и пистолета лежит в руке, как ее продолжение, и мне ужасно не хочется с ним расставаться. Лезвие было острым и прочным, кремневый замок работал, а выстрелив пару раз по имевшейся в подвале лавке мишени, я убедился, что по крайней мере с пятнадцати шагов в цель из него попаду. Пришлось брать, сторговав еще полкроны.
Тийен честно предупредил, что с хорошим мушкетом эта штука ни в дальности, ни в убойной силе тягаться не сможет, и вообще в обращении с ним нужна определенная сноровка. Я решил потренироваться на досуге, а заодно поискать, не найдется ли каких полезных перков в моей менюшке.
Словом, к концу дня, я был экипирован, хоть на парад, а вот денег поубавилось до такой степени, что о безбедной зиме в городе можно было и не помышлять.
* * *
— Ну, как, останешься тут до весны или в Кернадал рванешь? — равнодушно спросил меня Олег, когда мы пили кислое пиво на первом этаже «Болотного змея», закусывая солониной и квашеной капустой.
Я задумался. С одной стороны, конечно, в городе безопаснее. У меня есть деньги, пусть их осталось не очень много, но если не шиковать, до весны протянуть можно. В крайнем случае, займу у Олега.
Но с другой стороны, а что тут делать? Пить пиво? Смотреть на петушиные бои? Ходить в бордель? Идея провести целую зиму в праздности показалась бы мне отличной, если бы речь шла о московской квартире с компьютером, доступом в Инет, возможностью общаться с друзьями и Алиной. Но здесь… Нет, я не хочу торчать здесь целую зиму. У меня еще есть надежда, что раз уж не Олег, то другие меченые помогут мне выбраться отсюда. Я не хочу застрять здесь навечно. Всю оставшуюся жизнь есть с вылизанных собаками тарелок, а в туалет ходить в дырку в полу, как это происходит в «Болотном змее»? Серьезно, какого черта?