Та перехватила её взгляд и улыбнулась. Теперь они смотрели друг на друга…
— Хочешь ещё? — спросила Хрысьця.
— Так, — сказала Вынтэнэ по-литвински.
Хрысьця подвинула кресло поближе и коснулась пальцами её руки — словно чтобы поддержать бокал. Свободной рукой плеснула новую порцию піва.
— Пей…
Вынтэнэ поднесла бокал к губам. Хрысьця не отпускала. Они сидели теперь совсем рядом, колени касались. Анадырка сделала несколько глотков.
«Почему бы нет?» — пьяно подумала она и наклонилась вперёд. Литвинка поцеловала её в губы…
Мужчины оделись, взяли піва и вышли на балкон. Опершись на перила, смотрели на огни ночного Менска.
— Ты раўнуеш? — нарушил тишину Вінцук.
Уладзь вздохнул.
— Не, насамрэч, — сказал он наконец. — Галоўнае, каб ёй было добра.
— Сапраўды? — спросил друг. — Я ж бачу, што ты незадаволены.
— Мне не падабаецца, як Хрысьця гэта робіць. Неяк занадта нахабна і проста. І потым, гэтая ідэя зь півам. Яна ж ведае, што чукчы нязвыклыя да алкаголю. Гэта ўжо…
— Піва купіў я, — перебил Вінцук. — Я і ня думаў, што яно будзе выкарастанае для збавеньня. І потым, Вынтэнэ трэ’ адкрыцца. Яна яшчэ баіцца сваіх пачуцьцяў і жаданьняў. Менавіта так думае Хрысьця. Таму і дзейнічае напрамую. Ты ж ведаеш, зазвычай яна не такая…
Уладзь глотнул піва.
— А сам ты не раўнуеш? — спросил он.
— Да жанчынаў? Не… Гэта нібы іншы сьвет. Дый наогул, пакуль яна любіць мяне…
Он замолчал.
— Што ж, наогул ніколі не раўнуеш? — не отставал Уладзь.
— Зрэдку… Але ведаеш, усё радзей. Звыкся…
Вінцук заглянул в балконную дверь. Девушки, лежали на ковре и целовались. Он отвернулся.
— Піва яшчэ засталося? — спросил он.
Уладзь показал на полупустой ящик:
— Па дзьве пляшкі на кожнага.
х х х
Редакция газеты «Новое Чукотское Слово» обосновалась здесь ещё в 1922 году. Тогда, после Великой Чукотской Революции в Литву хлынул поток беженцев. Первым делом они основали свою газету. С тех пор многие ассимилировались. Иные вернулись на Чукотку. Третьи подались дальше на запад, север или юг. Но ядро общины осталось и вело активную общественную жизнь… в своём кругу.
Вынтэнэ тут встретили радушно. Секретарша по имени Рытыр сразу же повела к Гэмалькоту, главному редактору, а сама пошла заваривать чай.
— А, новоприбывшая! — обрадовался старенький редактор. — А откуда будешь-то?
— Из Анадыря, — ответила Вынтэнэ.
— Неужто из самого Анадыря златоярангового?! Вот и мой батюшка оттуда родом! А матушка уж южнее родилась, за Амуром.
— В Маньчжурии? — уточнила Вынтэнэ.
— Нет такой страны «Маньчжурия»! — отрезал старик. — Есть Малая Чукотка.
— Но они ведь от нас отделились, — начала Вынтэнэ. — По Амуру теперь граница проходит.