Он уселся на стул у изголовья, а Вынтэнэ, опёршись спиной на спинку кровати и закрывшись одеялом (только плечи и руки видно) принялась завтракать.
— Где ты работаешь? — спросила она, чтобы прервать паузу.
— Я политик, — улыбнулся Авечка.
И поскольку Вынтэнэ не знала, что ответить, продолжал:
— Понимаешь, в Литве не так, как на Чукотке. У вас там порядок и стабильность. А у нас — демократия только на словах. На деле же всё контролируют две крупные партии — Літоўская Сацыялістычная Грамада и Літоўская Хрысьціянская Дэмакратыя. Одна — у власти, другая — в оппозиции. Иногда меняются местами. Для настоящих демократов просто не остаётся места.
— Это почему же? — поинтересовалась Вынтэнэ, запивая бутерброд горячим ароматным кофе.
— Парламент — Цэнтральная Рада — избирается по мажоритарному принципу, — туманно пояснил Зьдзіслаў. — От каждого избирательного округа — всего один депутат: тот, за кого проголосовало больше народу. Все остальные голоса просто пропадают. А больше всего, конечно же, голосуют за кандидатов крупных партий — они-то на виду…
Вынтэнэ и слушала, и нет. Никогда не интересовалась политикой. Слышала, что на Чукотке места в парламенте делятся согласно проценту голосов избирателей. Но абсолютное большинство голосов всегда доставалось партии «Единая Чукотка», которая и правила страной.
— Вот и выходит, что у моей партии — всего один депутат, — Зьдзіслаў заговорил сбивчиво, с очень сильным акцентом. — Этот единственный депутат — наш старшыня, Міхаіл Улаховіч. А я — заместитель второго секретаря. Тоже баллотировался. Пока что не прошёл, но ещё не вечер. Ведь мы — третья сила, мы — будущее Литвы…
— А что у тебя за партия? — перебила Вынтэнэ.
— «Патрыятычная Воля», — гордо сообщил Авечка. — Мы хотим навести порядок в стране, как у вас, на Чукотке. Хотим сотрудничать с братским чукотским народом, строить общее будущее. Вот почему я так хорошо освоил ваш язык! Ты чукчанка, ты должна меня понять.
Зазвонил мобильный телефонный.
— Так, — ответил Зьдзіслаў в трубку. — Пачакайце.
Он вышел из комнаты. Шаги постепенно удалялись.
Отставив поднос, Вынтэнэ встала и оделась. Взглянула в зеркало над комодом — вроде ничего. Часы показывали девять утра. Значит, те, кто спешил на работу, уже туда добрались, а те, кто привык отсыпаться с утра, ещё не вышли на улицу. Вот и хорошо — можно особенно не наводить марафет, всё равно никого и не встретишь.
Она вышла из комнаты и без труда нашла двери на улицу.
— Да пабачэння, Зьдзіслаў. Дзякуй за сьняданак!
Прямо за дверями была широкая веранда с белыми деревянными колоннами. Лесенка из трёх ступенек спускалась в сад. Впрочем, «сад» — громкое название: с десяток старых раскидистых деревьев. Листья ещё не совсем опали и всё вокруг словно покрыто золотом — и ветви, и земля под ними. Дорожка ведёт к решётчатым воротам. Слева от неё — маленький фонтан. В бассейне собралась дождевая вода и опавшие листья. Возле фонтана — каменная лавочка.