«Эх, как не вовремя, – просматривая рабочую документацию с досадой думал он, – и Настя что-то хворать вздумала, то температурит ее, то лихорадит ни с того, ни с сего. В больницу отправить ее нужно, хоть и упирается. Надо будет: свяжу и насильно в поликлинику отвезу. Нам еще рожать».
Уезжая, Сергей заставил Настю чуть ли не на Библии поклясться, что она поедет в город на обследование.
– Учти – меня не проведешь. Каждый раз буду требовать позвать к телефону лечащего врача с подробным отчетом о состоянии твоего здоровья. Поняла?
– Поняла, поняла. Езжай уже, контролер. Ты только не вздумай из своих командировок для дома что нибуть притащить, вкус на вещи у тебя, извини, отвратительный.
– Зато в женщинах я разбираюсь, – шутливо нахорохолился Сергей.
– Не уверена, – печально произнесла Настя.
– Это потому, что ты цены себе не знаешь.
Сергей не послушал Настю и все таки купил домой дорогущий столовый сервиз на 24 персоны – чтоб стразу много всего: тарелок, блюдечек еще каких то ерундовин, способа применения которых он так и не понял. Сервиз был исполнен в золоте – уж куда благороднее. И все таки Сергей не был уверен, что Настя одобрит покупку. Она вообще не любила вычурных вещей, пафосных слов, снобствующих людей, предпочитая простоту и изящество.
Дом встретил Сергея странной тишиной и темными окнами. Что-то тревожное таилось в глубокой темноте оконных проемов, их немом беззвучии. Сергей, никогда не отличавшийся робостью, на секунду замер у калитки, стараясь унять внезапную дрожь в руках.
«Спит, Настя, что ли? Я же ей звонил, что приеду 20 вечером, сказала, буду ждать, стол накрою. Может, вышла куда-то? Не похоже на нее».
Вдруг в кухонном окне нового дома загорелся свет.
«Решила сюрприз мне устроить – праздничный ужин на новой кухне. О, и сервиз к стати», Сергей облегченно вздохнул и, словно школьник, вприпрыжку, двинул дому.
В коридоре витал аромат свежей краски и лака в перемешку с изумительными кулинарными запахами.
«Так пахнет счастье» – вдруг подумал Сергей и тут же рассмеялся. Скажи кому, что счастье у него имеет запах краски и курицы – покрутят пальцем у виска.
– Тебе весело, милый? Я рада, что ты не очень печалишься, – из кухни раздался звонкий голос. Это говорила Ядвига.
Сергей застыл. Может, послышалось? Ему не хотелось думать о том, что кошмар начал реализоваться, наступило время побороться за счастье.
Сергей заглянул на кухню. Не послышалось. Вот Ядвига, стоит у плиты и, как заправская хозяйка, что-то перемешивает в кастрюльке. Но почему Насти нигде не видно?
– Где Настя? – голос хрипел, не слушался. Перед глазами встали картины одна страшнее другой: вот Настя связанная лежит в каком-то подвале, вот ее вывозят и бросают беспомощную где-то среди поля, а она такая хрупкая.