- Сезен-хатун, - наконец, Зейнеб своим заторможенным голосом задала логичный вопрос, - Что ты делала в покоях Эсмы-султан?
- Я убираюсь. - тихо произнесла Сезен, дабы её голос не выдал волнения.
- Вообще-то, я должна сегодня убираться в её покоях.
- Да? - в этот момент русская джарийе начала лихорадочно соображать, - Я хотела у неё прибраться, но... Я смотрю, вода в ведре очень грязная. Хотела сходить поменять. Ну... Если ты должна прибраться в покоях Эсмы-султан, то не буду тебе мешать, Зейнеб-хатун.
Сезен поспешила удалиться. Девочка чуть не задохнулась от накатившего волнения. Ей повезло, что в этот момент она столкнулась с недалекой Зейнеб. Конечно, грузинская джарийе поверила объяснению русской наложницы, но будь на её месте более старший и умный обитатель гарема, у неё могли быть большие проблемы.
“Я избежала ужасной беды! Будь это кто-то другой, меня бы ждал страшный конец!” - думала Сезен, идя по коридору.
Отчёт она смогла составить только следующей ночью. Войдя в тайный туннель, где были заранее оставлены бумага и карандаш, Варвара написала отчёт и, выйдя наружу, оставила его в тайнике у дерева.
XIV. В (не) нужном месте и в (не) нужное время
После очередного трудового дня, Сезен, Увлие и Пакизе, как обычно, перед сном отправились в хаммам. Этот вечер мало чем отличался от предыдущих: наложницы во время мытья обсуждали с подругами прошедший день. Когда Увлие и Пакизе собрались в общую комнату, Сезен сказала, что хочет ещё чуть-чуть помыться.
Обливая своё лицо тёплой водой, девочка вспоминала своё первое поручение от посольства. Впервые она почувствовала серьёзную опасность, ибо ночные побеги к Мите, по сравнению с этим, были лишь безобидной шалостью. Юная Варвара, наконец, поняла, насколько серьёзна та игра, в которую её втянул Аркадий Лицын. И было неизвестно, сколько лет ей ещё предстояло быть пешкой в большой политической игре королей и королев.
Находясь внутри этих размышлений, Сезен не заметила, как быстро пролетело время. Быстро поправив мокрое полотенце на своём теле и накинув халат, наложница поспешила покинуть хаммам, пока Пелин-калфа не отругала бы её за несоблюдение режима.
Коридоров в Топкапы было так много, и они, соединяясь между собой, напоминали настоящий лабиринт. За четыре месяца, что Сезен жила в гареме, она не смогла ещё полностью выучить, где находится каждая комната. Поэтому она в хаммам ходила вместе с подругами, ибо Увлие уже успела выучить, путь от общей комнаты до бани и обратно. По бродя по коридорам, Сезен пожалела, что в этот вечер она решила рассчитывать на свою память.