— А то! Между прочим, я для большего уюта подушку с одеялом прихватил. — Солдат мигом соорудил в центре острова импровизированное ложе.
Женщина, не дожидаясь напоминаний, стала медленно раздеваться. Она плавно вращала телом, словно танцуя под неслышную музыку эротический танец. Солдат мигом скинул одежду и, улегшись подле ее ног, стал гладить ее икры. Потом его рука ушла вверх, он ухватил женщину за бедро:
— Иди ко мне. У нас в программе другие танцы.
Тем временем брошенные на произвол судьбы островитяне бодро накачивались спиртным. У них разыгрался аппетит, и они смели почти всю холодную закуску. Тут подоспело горячее, то есть разогретые остатки вчерашней дичи. У части культурно отдыхающих начали заплетаться языки, а разговор принял однообразно эротический характер с элементами порнографии. Колобок, совершив над собой титаническое усилие, пришел к логическому выводу:
— Палатки три и женщины осталось три. Точняк каждой по палатке.
— Еще шалаш остался, — напомнили ему.
— Шалаш — это для гомиков, — после короткого раздумья сообщил Колобок.
При этом по чистой случайности он уставился на Артура.
— Ты где здесь нашел гомиков?! — мгновенно вскипел тот.
— Я? — удивился Колобок.
— Но ты же сейчас про них говорил. Кого ты имел в виду?
— Никого. Просто шалаш есть, а телки для него нет.
— Есть, только она в отъезде, — гаденько усмехнулся Гвоздь и посмотрел на часы.
Оставалось десять минут до назначенного Солдатом времени, а Артур, разгорячившись от ударной дозы виски, пер буром, провоцируя мордобой. Его следовало притормозить. Гвоздь принялся заговаривать ему зубы, потом разлил спиртное и закурил. Общество стадно последовало его примеру. Вроде ситуация устаканилась, однако какое-то напряжение продолжало висеть в воздухе. Как только прошли десять минут, Гвоздь выцепил наиболее симпатичную ему дамочку и удалился. Тут и остальные опомнились — можно ударить по слабому полу. Раньше всех сориентировался Рубец, а вот к последней женщине одновременно подкатились Колобок и Артур. Откровенно говоря, Колобок на какую-то секунду опередил конкурента, но это имело чисто символическое значение. Тут же не бег на время! Куда важнее являлся статус Артура, как старожила. Но и он не помог в ситуации, когда выпитое реанимировало убитые похмельным синдромом желания и начисто снесло тормоза. Колобок был ниже Артура на голову, но при этом крепко сбит, массивен и не дурак подраться.
— Куда лезешь? Занято, — твердо отбрил он конкурента.
— Ты еще скажи, что берешь ее в вечное пользование, — Артур тоже был настроен решительно.