— Мне выйти? — усмехнулся Виктор.
— Твое дело. Если тебе неприятно на меня смотреть, выходи.
— Ох уж эти женщины, даже в невинной шутке найдут повод для обиды, — Виктор привлек к себе жену и поцеловал.
До отплытия супруги занимались разными мелкими хлопотами, почти доели остатки взятых в дорогу продуктов. Но как только судно начало медленно удаляться от пристани, они, не сговариваясь, сели у иллюминатора.
— У меня возникло одно странное и гадкое ощущение, — минут через десять сообщил Виктор.
— У меня тоже, — сказала Ирина.
— Ты знаешь, о чем я думаю?
— Так ведь шесть лет живем вместе.
— Действительно. Значит, и тебе кажется, что мы сейчас движемся к месту отдыха?
— Ага. Надеюсь, что со временем это чувство пройдет. Иначе весь отпуск пойдет насмарку.
— Должно пройти, надо только оказаться за чертой города, а там откроются удивительные пейзажи.
— Вот ты удивишься, если вдоль берегов потянется унылая степь. Насколько я знаю, других вариантов здесь немного.
— Ладно, довольно предаваться пессимизму! Собирайся, и отправляемся на палубу. Пусть свежий речной воздух развеет наш скепсис.
— А чего собираться? Мы уже давно переоделись.
— Действительно. Где ключи? А, вот, торчат в замке. Слушай, почему нам дали только одни ключи? Они должны быть у каждого!
— Чтобы ты зависал в баре до глубокой ночи, а потом тихонько открывал дверь и ложился спать? Размечтался! Насчет одних ключей я поддерживаю хозяев теплохода. Это дает возможность жене контролировать поведение мужа.
— Ириша, ты же знаешь, что я не любитель ходить в одиночку по барам. Да и дорого там очень! Мы взяли с собой бутылочку мартини и будем ее постепенно распивать. Вот сегодня, например, за удачное путешествие. Жаль, мы не сообразили и подмели всю закуску.
— У меня остались персики и киви. А что еще для мартини надо? Ты же не собираешься закусывать его салом?
— Может, и закусил бы, да национальность не та!
— Ну-ну, имеет смысл провести эксперимент.
— А я думаю, что имеет смысл подняться и выйти на палубу. Мы и там прекрасно сможем продолжить наш разговор.
Как и следовало ожидать, подобная идея осенила большинство пассажиров теплохода. Почти все они впервые оказались в круизе и высыпали из своих кают, как бы любуясь открывшимися перед ними видами. Любоваться было особо нечем. Завораживала только сама река, широкая, могучая, по сравнению с которой их теплоход казался игрушечным корабликом. Люди, в своей жизни не видевшие других рек, кроме Москвы-реки или Цны, удивлялись бескрайней водной глади, этому настоящему морю воды. Но дальше, за береговой линией, шла степь, бескрайняя, как река, и унылая.