— Нет.
И с этим словом подхватывает меня и забрасывает себе на плечо.
Из меня вырывается удивленный визг, а он поворачивается и продолжает спускаться по лестнице вниз, прижимая меня с каждым шагом. Я бью по его спине.
— Какого черта ты делаешь?
— Ускоряю процесс. С такими темпами пройдет весь вечер, пока ты спустишься по этой лестнице.
Он может и прав. И мне не хочется признавать, что моему взору открывается прекрасный вид. У меня место в первом ряду на просмотр этой великолепной задницы, когда-либо известной человечеству, как в прямом, так и в переносном смысле.
Когда холодный порыв воздуха сильно ударяет по верхней части моих бедер, я понимаю, что Деклан имеет такой же вид на меня.
— Отпусти меня! — визжу я, ударяя его с новой силой.
Деклан хлопает меня по заднице.
— На твоем месте я бы прекратил бороться. Так ты только выше поднимаешь свой фартук… А, вообще-то, продолжай. Я смогу увидеть, какие трусики на тебе одеты. Или не одеты, — говорит он, поднимая подол моей юбки.
Я бью его так сильно, как могу, а он только посмеивается.
— О, ты надела мои любимые, — шепчет он.
Я совершенно забыла, какое на мне белье, но теперь, когда вспоминаю, то понимаю, что ненамеренно надела его любимые. Крошечные черные кружевные.
Сукин сын.
Когда мы оказываемся у края лестницы, Деклан опускает меня вниз, позволяя своим рукам пробежаться по задней стороне моих бедер и изгибу попки, прежде чем остановиться на моих боках.
— Они для меня?
Его реплика вводит меня в ступор.
Он что действительно меня об этом спрашивает? Это после того, как он закончил наш последний сексуальный контакт? Серьезно?
Я игнорирую то, что мое тело отвечает на прикосновение его рук и жесткого, мускулистого тела, прижимающегося ко мне. Мне все равно, если мои соски затвердели под мягкой обтягивающей тканью платья, или мне приходится сжимать внутренние мышцы, потому что прямо сейчас уголки его губ поднимаются в нахальной улыбке?
Нет, мне сейчас хочется сделать что-то жестокое.
Я не могу поверить, что у него хватает духу спрашивать меня о таком!
Убирая прочь от себя его руки, я опускаю подол своего платья до уровня, который не будет считаться непристойным.
— Нет. Они для какого-нибудь счастливого мудака, которого я встречу сегодня.
Я замираю, как только слова слетают с моих губ.
Черт. Где кнопка перемотки, когда вы в ней нуждаетесь? Я так разозлилась на него и необдуманно ляпнула. Я не имела это в виду, вовсе нет. Как я могу, когда знаю, что никто никогда не сможет сравниться с Декланом?
На его лице отражается вспышки боли, но быстро исчезает, и в мгновение ока на их смену приходит холодный ледяной взгляд.