— В тебе столько нежности, — произносит она почти что шепотом. — Мне иногда сложно поверить, что это не сон. Что это действительно происходит со мной.
— Я настоящий, — я криво усмехаюсь, — не снюсь.
— А может и снишься? — поддевает она. — Откуда ты знаешь?
— Уже? Так быстро?
— Ах, ты! — и она легонько ударяет меня по плечу. — В тебе и наглости за глаза, значит.
— Всё есть.
Я забрасываю тюбик в сумку и вручаю ее Ольге, а потом сгребаю их вместе в охапку и приподнимаю от пола. Иду к двери и толкаю ее ногой, перенося Ольгу через порог. Здесь безопасно и можно позволить себе не оглядываться по сторонам, отдавшись беззаботному мгновению. Но она все же приходит в себя первой, неуверенно качает головой и рефлекторно ведет плечами, словно я перешел грань и сжал слишком сильно.
— Тут не нужно никого опасаться, — отзываюсь я, но опускаю ее на пол, хотя оторвать руки от ее тела очень трудно, особенно если вспомнить, что чем ближе к вечеру, тем больше между нами будет становиться дистанция. — Автосервис принадлежит моему хорошему другу, а на втором этаже, смотри, вообще никого.
— Да, — она рассеянно кивает. — Но мы можем забыться в другой раз. В другом месте, Паш. Я привыкаю к тебе и тянусь, понимаешь? Ты прав насчет “уже” и “так быстро”...
— Оль, я пошутил.
— Но всё действительно так. Очень очень быстро. Я сама не ожидала, что так будет… что так может быть вообще. Я боюсь забыться и потянуться за твоей ладонью или уткнуться лбом в твой спину… Обычные мелочи, которые происходят в паре, я просто чувствую, что это сильнее меня и может прорваться наружу, даже если я себе сто запретов выставлю.
— Тише, тише…
— Я истерю, да?
— Все нормально. Это из-за вчерашнего, ты перенервничала и небось еще крутила всю ночь, что Дима наговорил мне.
— Да. Не могла остановиться.
— Я его не слушал, он нес пьяный бред и путался в словах.
Было по-другому.
Дима как раз говорил отчетливо и хлестко, да так, что в моем мозгу отпечаталось каждое второе его похабное слово. Намертво отпечаталось, словно раскаленное клеймо поставили, и оно теперь зудит и жжется. Но этого ей тоже не нужно знать, это только между мной и ним. Я сам разберусь с этим дерьмом, потому что мне плевать сколько в его грязных рассказах правды, а сколько обиды свихнувшегося подонка.
— Там был нужен переводчик. Я только кивал и посматривал на часы, чтобы свалить домой побыстрее.
Ольга заметно выдыхает, и я понимаю, что прав. Зачем ее дергать по пустякам? Зачем пересказывать разговор с мужем? Мне от него тошно, а ей еще возвращаться в его дом и терпеть его присутствие.