Требующий любви — смешон, отвергающий её — глуп, дарящий — наивен, и только принимающий любовь — мудр.
Я был смешон и наивен. Или наоборот. Выбирайте как вам будет удобнее.
Недалеко от парковки стояла влюблённая парочка. Он держал её за руки и, смотря ей прямо в глаза, о чём-то оживлённо говорил. Неужто их ожидает что-то подобное? Неужто и их чувства время смешает с грязью, оставив только горечь разочарования? Неужто память находит какое-то непонятное наслаждение в том, чтобы тыкать нас носом в то время и место, о котором мы так хотим забыть?
Не поминайте любовь злом, сколько бы боли она вам не принесла. Ей тоже, как и всем нам порой, необходимо прощение. Она заслуживает хотя бы этого. Это одновременно так мало и в тоже время очень много. Даже слишком много. Особенно для тех, кто не получил ничего взамен.
Я невольно отвернулся от парочки к проезжей части. Мимо меня проносились машины, одна за одной, словно во сне. Я чувствовал, что это всё происходит не со мной, а я только наблюдаю за всем со стороны. В последнее время подобное ощущение я испытываю всё чаще. К чему бы это?
Любовь - это та война, где чествуют лишь своих палачей.
Сказать, что я превозносил тебя — ничего не сказать. Верно, это было моей стратегической ошибкой. Я должен был быть собой, но не лезть из кожи вон стремясь понравится, с тем лишь последствием, что так обрекаю себя на забытье. Я стал твоей тенью и только! Мне было всё интересно о тебе, я дышал твоими увлечениями и вкусами, дышал твоей жизнью, хоть ещё вчера она была мне чужой и незнакомой. А сегодня я уже и забыл, что есть другая жизнь, моя жизнь, уютная и такая понятная, где всё просто. Но для меня она вдруг потеряла краски. Выцвела, подобно старой фотографии. Я любовался тобой, а ты во мне видела лишь передвижной интерьер, зеркальце, в которое нужно заглядывать, чтобы изредка поправить причёску. Естественно, что ничего этого я не замечал тогда. Меня всё устраивало больше чем. Но что об этом теперь говорить.
Пора возвращаться. Я уже немного продрог, несмотря на одетое на мне тёплое пальто. Не хотелось бы схватить простуду.
Дом встречает меня неизменным тиканьем часов в гостиной, гулом старенького холодильника, в котором давно не водилось ничего полезного из еды да шумом улицы, которая проникает сюда через чуть приоткрытую форточку, которую я всегда оставляю уходя. Слышен говор людей, возвращающихся с работы, шум ветра в голых ветвях сиротливо стоящих деревьев, далёкое пиликанье автомобилей.
Я прошёл на кухню и зажёг конфорку. Несколько секунд грел над ней замёрзшие пальцы, а потом уже поставил полупустой чайник.