— Батяня! Боюсь я. Вот те крест: боюсь до смерти. Хуже смерти. Вот сейчас мы с тобой говорим, а они слушают! Под полом сидят.
Николай Степанович посмотрел на Гусара. Гусар отрицательно покачал головой.
— Нету никого поблизости, Илья.
— А не надо и поблизости. Вот тебя они за сколько тысяч километров услышали?
— Так ведь я сюда попал. Они это и засекли. Это-то и дурак засечь может.
— Ой, не знаю я, командир, тебе, может, и видней, а только не понимаешь ты, с кем связался!
— Это они не понимают, с кем связались, — сказал Николай Степанович, щурясь от папиросного дыма. — Помнишь, как Эдик Стрельцов после отсидки на поле вышел и кое-кому класс показал? Вот примерно так я себя сейчас чувствую.
— Показал, — согласился Илья. — Да недолго прожил…
Они сидели на веранде дачи одного старинного коктебельского приятеля (а точнее сказать — внука одного старинного коктебельского приятеля) Николая Степановича. Было очень тихо вокруг. Домики соседей стояли запертые. Два мощных кипариса росли по обеим сторонам крыльца. Пахло сыростью и прелой листвой. На Илью с перепугу накатил жор, он опустошал одну за другой банки с хозяйской тушенкой и запивал хозяйской «изабеллой». Николай же Степанович, напротив, испытывал отвращение ко всяческой пище. Он лишь пригубил вино и теперь жевал корочку, чтобы унять спазмы в желудке.
— Ну, ты меня до срока не отпевай, а давай по порядку: сколько их было?
— Сначала — четверо.
— А потом?
— Не сосчитать, командир. Они же лица меняют, вот как мы — штаны.
— Понятно. Стрелять не пробовал?
— Один мой попробовал.
— Ну, и?..
— Рука чернеть начала. Потом его же и задушила. Своя же рука.
— Это они тебе глаза отвели.
— Клянусь, батяня! Я что ли не знаю, как глаза отводят? Да я сам кому хочешь отведу! Настоящие они! Те самые…
— Настоящие кто?
Илья огляделся по сторонам, потом наклонился вперед и прошептал:
— Барканы.
Николай Степанович откинулся, посмотрел на Илью с особым интересом.
— А ты откуда это слово знаешь?
— Цыгане много чего знают, командир. Знают, да не говорят. Потому, может, и носит нас с места на место.
— Чтоб не нашли?
— Не смейся, командир. Это ж не от головы, это от задницы идет.
— Мне, брат, не до смеха. Идем дальше. Свою порчу они снимать умеют?
— Должно, умеют. Да как заставить?
— Заставить — дело мое. А найти их — ты мне поможешь.
— Командир: лучше кончи меня сам, и на том успокоимся. Лучше ксерион найди.
— Глухонемой сказал, что раньше марта не доставят. А кто доставляет и откуда — не знает он. Может, ты знаешь?
— До конца не знаю. Но доставляет его откуда-то с Урала человек с пятном вот здесь, — и Илья показал на лоб.