Вчера бесплодно шатались по Пятницкой. Сегодня решили начать с Тверской.
Гусар, остановившись у собачьего киоска на Маяковского, потребовал купить ему поводок. Николай Степанович поводок купил, нацепил на пса. Гусар взял конец поводка в зубы и вручил его Илье.
— Ага, — догадался Николай Степанович. — он тебя в пару берет. Ну да, ты же этого Каина по личности помнишь.
Илья, подстриженный коротко и с непривычно босой физиономией, походил сейчас не на цыганского барона, а на популярного актера, которого все знают в лицо, да вот только фильмов, где он играл, и фамилии его припомнить не могут.
Николай Степанович предложил купить ему темные очки, но Илья с каким-то остервенением от обновы отказался. В очках пусть барканы ходят!
Илья с Гусаром повлекли Николая Степановича по Тверской в сторону Кремля.
На тротуарах было тесно. Николай Степанович сделал попытку остановиться у книжного развала, чтобы купить книжку с собственным портретом на обложке, но его дернули за рукав и потянули.
— Больно умный! — проворчал кто-то, скорее всего, Гусар, поскольку Илья на такое нарушение субординации не осмелился бы.
Около гостиницы «Минск» им зачем-то попытался загородить дорогу джигит в адидасовском костюме, но Илья и Гусар хором взглянули на него и даже, кажется, зарычали — и джигит куда-то делся. Скорость его исчезновения была фантастическая.
В подземном переходе женщина в красной шляпке вдруг бросилась к ним с криком:
— Мужчина, какая у вас порода?!
— Цыган я, — честно ответил Илья.
— Ой, да не вы! На черта мне вы? Собачка какой породы?
— Цыганский терьер, — подсказал подоспевший Николай Степанович.
— Не морочьте мне мозги! — сказала женщина. — Я же вижу, что это тибетский мастифф. Их в России вообще нет! Их и на Тибете почти нет, и даже в Англии!
Гусар неожиданно обрадовался, заплясал и лизнул даме руку.
— А откуда, по-вашему, берутся все цыганские терьеры? — сказал Николай Степанович. — Равно как и цыганские лошади!
Развить тему Гусар не позволил. Он устремился вперед, привязанный Илья за ним, и Николай Степанович, махнув даме ручкой, вынужден был так хорошо начавшийся разговор прервать.
Около здания «Известий» Гусар вдруг сел и стал прислушиваться, медленно вертя башкой.
— Думай про него, Илья, думай, — тихо сказал Николай Степанович.
Илья и без того думал. По лицу его, дымясь, катился пот. Через минуту Гусар встал и неторопливо пошел налево, в сторону Страстного. Они миновали кинотеатр «Россия», прошли вдоль казенного вида фасадов, обшарпанных и обновленных, пересекли Цветной и свернули в неприметную, полузабранную чугунной решеткой подворотню. В глубине двора стоял двухэтажный флигель с заколоченными окнами и дверьми. Гусар обвел их вокруг — и там, рядом с мусорными баками, обнаружился вход, охраняемый спящим часовым в кожаной косухе.