Обошла Эльза чужие хоромы и задумалась, что с ней дальше может быть? Вот ведь судьба, забросила ее в космос. Казалось бы, Ганс должен был из них двоих в подобном месте оказаться, а вон как все вышло. И когда теперь на родную планету получится вернуться, только богам известно. Вот ведь совсем не понятно было, зачем она этому Отлоку понадобилась. Еще и друзья его, взять хоть того пилота или целителя с крейсера, да и денщик на нее недоуменно глаза круглил, все удивлялись, зачем сдалась высшему. А может, как вернулся бы, взять и напрямую спросить? Какие, мол, имеешь намерения. И только о том подумала, как услышала характерный звук отъезжающей входной двери. Вжик! И в каюту вошел тот, о ком были ее мысли, и еще какой-то демонюга.
– Так ты зря слетал, выходит? – спрашивал в этот момент неизвестный, а сам косился на Эльзу. – Вся добыча – пацан недомерок, а сведений о Аэрике твоей ноль?
Касторанка, как услышала женское имя, так ушки и навострила. Какая такая Аэрика? Так этот шпион и не шпион вовсе, а несчастный влюбленный, потерявший невесту? Надо же! А она-то себе придумала! А у демона, оказывается, личная драма! Что они там еще говорили? Она, Аэрика эта, пилот! Надо же! Волевая, видно, девица эта залкийка, а у них на Касторанс девушке никак в летное училище не пробиться. И ее звездолет был подбит где-то над планетой Касторанс? Уж не в тот ли день, когда с неба сыпались останки кореженной техники? Вот беда!
– Вот так все дело было, – пожал плечами Отлок, поведав другу из технической службы крейсера о своей неудаче. – Около суток слонялся в том районе, а сведений о том, что кто-то смог посадить, хоть и подбитый звездолет, не услышал. Выходит, что надеяться мне и не на что теперь.
– Да, брат, сочувствую! – хлопнул его по плечу техник. – Но с этим уже ничего не поделать. Остается смириться, Отлок.
– Наверное, – скривился демон, но тут заметил, что его «сувенир» непутевый вовсю уши грел от их разговора, а сам так и не воспользовался душем и вид по-прежнему имел плачевный. – Эй! Я тебе что велел, чумазый? А ну, живо ныряй отмываться!
И швырнул в девушку свернутой кулем одеждой. И вот ведь, прямо в лицо попал. Обидно.
– Зачем так-то? В руки нельзя было дать? – надула она губы. – Я-то думал понимание вашей потери показать и рассказать то, что про то сражение знаю. А вы дразниться и швыряться! Теперь просить станете, а ничего не скажу!
– Что ты там лопочешь, недомерок? Что ты можешь знать, воришка мелкий?! Дальше своей лачуги да рыночной площади, наверняка, носа не казал.
– А вот и много, чего!.. Да вам ничего не расскажу!