– Пустое, – отмахивался я. – Случайность. Акустика хорошая, отразила заклинание.
Душечка гордо вышагивал за нами следом, он нес мой плащ и трость в то время, как я держал на руках собаку. Еще дальше, на некотором почтительном расстоянии от нашей троицы, плелись любопытные. Отныне в Бромме я прославился наверняка. Я и сам не подозревал в себе подобных эффектных талантов. К тому же, я не уверен был, что публика, включая майора, видела то же самое, что и я. Слышала – тем более. Поняла – и подавно. И сам я сейчас вовсе не уверен, что не начудил сегодня чего-то непоправимого, неравновесного и неправильного. В конце концов, мой первый призрак, а я устроил такое представление. Да и майор хорош. Я в нем подобных талантов и подобного бесстыдства – сквернословить на соборной площади при большом стечении народа – тоже не подозревал. Даже для пользы дела это в моих глазах странно. Но они с Душечкой горды собой и за меня. И уверены, что я справился с заданием братства, а я их не разочаровываю.
Может быть, пока не привыкнут, всем новичкам не по себе, но мне кажется неверным вот так упокаивать призраков. Сначала обругать, потом разорвать на части. Пусть в неупокоенных другие не чувствуют следа жизни и не видят душу, но я-то… Это не подвиг. Мне совестно. Двадцать далеров я ей обязательно отдам. Долг совести.
И что-то мне нехорошо. Попозже допишу, что было с нами дальше.
Сейчас я немного пришел в себя, переоделся, согрелся, отхлебнул из великодушно оставленной мне майором фляжки его зелья храбрости, и возрожденное мной к жизни чудовище больше не орет. Спать не могу. Поэтому закончу день, а то потом не вспомню, что как было.
Я выспался днем, вечерним своим выступлением под стенами собора собрал под окнами вдовы толпу – для Броммы человек двадцать-тридцать, несомненно, толпа – и остался голодным, поскольку ужина в доме вдовы не подают, и кухарка со служанкой после обеда запирают кухню и кладовые.
Пути в столовую или в кабак были для меня заказаны, а есть хотелось. Я, недолго думая, решил осуществить сразу несколько планов в одном: сбежать от любопытных черным ходом, поужинать у Фалька за городом, посмотреть, чем занято наше разбойничье войско на постое (в прошлое посещение я никого, кроме самого Фалька, в лагере не застал) и, может быть, дойти до замка ночью, чтобы узнать побольше о загадочном профессоре, к которому ходят те, кто может его заинтересовать. Дело-то я не сделал. И не хотел в этом сознаваться, так мною были горды окружающие меня люди. Жестоко было их разочаровывать, в меня поверили как в силу всемогущую. Я и решил – тихонько, без шума и помпы попробую закончить то, за чем меня сюда послали.