– Ну же, где твоя птица?! Что она видит? – почти кричал полудемон.
– Да не знаю я!
И уже готов был швырнуть это чертов шар подальше, желательно в самого мага, ибо его объяснения не говорили мне ни о чём. Когда птица была рядом – я её чувствовал, мог управлять. Но стоило ей удалиться более чем на пять метров – и связь пропадала. Причём даже вблизи я не мог уловить её зрительный канал.
– Ты бездарность! Признай это уже! – не унимался полудемон. – Это второй ранг магии, ты должен уметь это делать! Можешь ведь приручать, так управляй! Чему мне учить тебя, если ты элементарное сделать не можешь?
– Хватит! – крикнул со злобой. – Это ты не можешь ничего нормально объяснить!
– Ты просто туп, вот и всё.
– Ну конечно, я! И Крина тупая, все тупые. Только ты один такой весь умный и замечательный.
– Действительно, хватит уже.
Маг забрал из моих рук шар и водрузил его на подставку на столе.
– По крайней мере, мне подвластна скверна, – с раздражением сказал я.
– Подвластна ему, конечно, – усмехнулся полудемон. – Ты так не зазнавайся, а то увлечешься и сам подхватишь эту гадость.
– У меня хороший прогресс в этом направлении, я даже могу лечить от скверны.
– Что? Не завирайся. Скверна неизлечима. Одно дело, пытаться сдержать небольшой комок вне организма, и совсем другое – полностью развеять в живой особи!
– Спорим? – я вызывающе посмотрел на него.
– Так, юноша, успокойся, – нравоучительный тон не заставил себя долго ждать. – Не хватало мне потерять ученика из-за его собственной глупости.
– Не на себе, не волнуйся. У тебя ведь есть оскверненные монстры?
– Откуда? Я демон, где мне магию света брать? Животные больные были, если не подохли ещё, конечно.
– Ну так пошли, чего мы ждём?
– Действительно, давно пора тебе понять, что лечения не существует.
Сначала мы спустились на первый этаж, а оттуда к животным. Оказалось, в помещении была ещё одна дверь, которую я не заметил за клетками, накрытыми тряпьем.
– Смотри, один жив еще.
Он достал деревянный ящик и открыл створку. Там, за решеткой, было то, что раньше являлось кроликом. От белой шерсти почти ничего не осталось, она вылезала клочками и валялась у ног зверя. Глаза его горели красным огнём ярости, аура скверны пропитала всё тело и поднималась разноцветным ореолом, наподобие радужной окантовки паров бензина на солнце.
Только створка была открыта, как кролик запищал и начал биться о прутья. Конфликт в нём порождал боль и безумие.
Фавоний поставил ящик на стол, отодвинув другие накрытые клетки.
– Ну же, давай, – усмехнулся он.
Я положил ладонь на верх ящика и прикрыл глаза. Сосредоточился, как уже делал прежде, и мысленно ухватился за края энергий, чтобы растащить их в разные стороны.