— Да. Ее выбрали вместо Фиалы, сестры короля.
— Фиала умерла?
— Нет, но ей исполнилось пятьдесят пять, а это предел для Верховной. Насчет старой — тут Элли, конечно, преувеличила. Понимаешь, триада — это особые ведьмы. И сила у них особенная. Ты спрашивала про смертность. Когда случается какое-то бедствие: эпидемия, война, засуха, пожар или еще что-нибудь, Верховные объединяют свою мощь против этого. Впрочем, точно так же они могут объединиться и для темных дел. Думаешь, король Ларс смог бы завоевать все государства, если бы не триада? Их выбирают из ведьм, которым только исполнилось двадцать пять. Они должны быть знатного происхождения и иметь в роду хотя бы одну Верховную.
— А сколько лет Лэрге? — я забеспокоилась, ведь кормилица Арниса никак не могла быть молоденькой.
— Если не ошибаюсь, пятьдесят пять ей должно исполниться еще в этом году. Так что если мы хотим попросить ее о помощи, стоит поторопиться. Она, конечно, не перестанет быть ведьмой, когда покинет триаду, но сила ее уменьшится.
День тянулся, как резиновый. Арт большую часть времени дрых, как сурок, а я изнывала от скуки. Чтобы хоть как-то развлечься, переловила всех мух в комнате, коварно притворяясь мертвой и приманивая их на падаль, но веселее не стало. И невольно в голову лезли мысли, что Арнис в это время, наверно, ждет меня у озера, на том же месте.
По словам Арта, если уж принц кем-то заинтересовался, просто так это не оставит. А в том, что я произвела на него впечатление, сомневаться не приходилось. Иначе он не пригласил бы Элию танцевать. И вот это бесило меня сильнее всего.
Как ни пыталась я себя обманывать, что мне нет до Арниса никакого дела, получалось все хуже и хуже. И соперничество только подстегивало интерес. Соперничество заведомо провальное. Это было похоже на игру, в которой я могла вести в счете на протяжении всей партии — и все же проиграть в итоге слабому игроку. Потому что так было предусмотрено правилами.
Я еще сопротивлялась, призывая в союзники здравый смысл, но он, кажется, выкинул белый флаг. Стоило на секунду расслабиться, и я тут же видела, как наяву, его лицо. Глаза, похожие на осенний питерский день, когда небо и Нева становятся одного цвета. Улыбку, на которую невозможно было не ответить. Слышала его голос, низкий, мягкий, как бархат. Чувствовала, как его губы легко касаются запястья.
"До встречи, госпожа Мария"…
Ночером Элия пришла к нам еще более оживленная, чем накануне. "Пошептаться" в коридор меня не потащила, погладила нас с Артом, пожелала спокойной ночи и убежала. Но мне и так все было ясно.