Шейн молча взял протянутый ему телефон и долго смотрел в экран. Мира ждала. Она уже знала, что он скажет и что она увидит на его лице: жалость, сочувствие, растерянность. Все это должно отвлечь его от собственных неприятных мыслей. Так реагировали люди. Мама даже заплакала, ее слеза артистично блестела в окне скайпа.
То, что Мира в итоге услышала, не входило в перечень стандартных реакций.
— Я надеюсь, твои братья хорошо поработали над его способностью к дальнейшему размножению? — мрачно спросил Шейн, отдавая ей телефон.
Мистраль беззвучно хохотнула.
Не успели. Джаред уехал в свадебное путешествие, а когда вернулся, все были заняты моим лечением. Хотя, Иден порывался взять билет до Ямайки и закопать его в полях конопли.
Шейн коротко рассмеялся.
— Иден нравится мне все больше. Ну что, пойдем назад?
Мистраль кивнула.
Они стали спускаться, и теперь их молчание не было напряженным. Шейн шел немного впереди. Он постоянно оборачивался, готовый подхватить девушку, если та споткнется. Расчет Миры оказался верным, ее признание отодвинуло нервозность Шейна на второй план. Сама же Мистраль ожидала, что ее вот-вот накроет привычная волна печали, а отчаяние завяжет в узел все внутренности.
Так случалось каждый раз, когда она вспоминала о Джареде. Она не хотела вспоминать, не хотела думать, но мысли сами иногда возвращались во время перед их разрывом. Мира снова и снова пыталась вспомнить какие-то знаки, признаки надвигающейся катастрофы. Но все было хорошо, гладко. Мистраль не помнила ни одного намека на то, что она стала не нужна.
Однако сейчас, спускаясь по тропе, она не чувствовала ни печали, ни отчаяния. Мира боялась в это верить, но, кажется, она смогла освободиться. Призрак предательства больше не преследовал ее.
На середине пути Шейн повернулся к Мистраль и все-таки заговорил.
— Издатель требовал показать ему начало новой книги.
Ты его переубедил?
— Ты же сама слышала. Майкл любит убивать в людях энтузиазм. Я уже знаю, что он скажет. Он начнет убеждать меня, что такая литература плохо продается. Но эта книга много для меня значит. Она… моя. Я знаю, что однажды придется ее показать, но не сейчас. Еще слишком рано.
И ты смог ее отвоевать?
— Смог, — мимолетно улыбнулся Шейн. — Не знаю, какие будут последствия. Но если понадобится, я разорву контракт с Майклом, верну ему аванс и пойду в другое издательство.
Мистраль с интересом посмотрела на него.
Тебе так дорога эта книга?
Шейн задумался и стал смотреть под ноги.
— Больше, чем две предыдущие, — сказал он после паузы.
Он не мог ей сказать всей правды о новой книге, но она действительно была ему дорога. Он пока не знал, к чему ведет ее повествование. У Шейна еще не был продуман сюжет, главы постоянно дополнялись какими-то деталями. Каждый день он просто садился и писал до тех пор, пока последние мысли не покидали его. Но Шейн уже сейчас знал, что не позволит ни одному редактору вырезать из книги хоть слово.