— Идёт? — вырвал я её из раздумий.
30
Поглотившая всё в округе холодом и потёмками ночь всё же заставила нас выбраться из парка наверх, к цивилизации. Туда, где можно было раздобыть чего-нибудь горячего. Впрочем, это не составило труда, ведь осенняя ночь довольно условна — большинство заведений ещё вовсю работали.
Купив по стакану ароматного капучино в каком-то фастфуд кафе, мы продолжили прогулку уже в кипящем жизнью городе. Дэни достала из рюкзака тёплый шарф с шапкой и, согревшись, окончательно расслабилась. А я не стал донимать её вопросами, занозой засевшими в моей голове, лишь наслаждался воскресным вечером и своим напитком, молча слушая её невесёлый рассказ о герре Краусе, рассказ, который поразил меня до глубины души. На что только ни способна вера человека! Далеко не в первый раз меня восхищает подобное. Так и Ганс Краус, старик, разменявший девятый десяток, отчаянно держался за последние, что у него осталось — веру. История его жизни непомерно печальна, а история старости пронизана куда большей скорбью.
Молодым парнем ему было приказано посвятить себя служению Рейху в войсках СС. Его основной обязанностью было поддержание порядка в одном из концлагерей для военнопленных, где он и повстречал свою покойную жену, Мари, — французскую разведчицу. Чудом им повезло пережить войну и остаться вместе, но из-за проблем со здоровьем Мари уже не могла иметь детей, из-за этих же проблем она скоропостижно скончалась двадцать лет назад, оставив мужа и сына — приёмного еврейского мальчишку.
И теперь, пребывая в ожидании неминуемой смерти, герра Крауса страшила не старуха с косой, а сама жизнь, решившая сыграть с его памятью злую шутку и сжечь мостик, что некогда связал его с женой. Именно поэтому он и брал уроки французского у Дэниэль. Его страх вызывал щемящую жалость. Он так отчаянно верил в жизнь после жизни. Верил, что там ждёт его горячо любимая жена, увидев которую он сказал бы: «Tu m’as tellement manqué».
— И как он справляется? — поинтересовался я.
— На удивление полон энтузиазма и рвения. Слова вовсе не стёрты из его памяти, их нужно лишь вытащить наружу, — отрешённо произнесла она, взглянув на часы.
— Я провожу тебя до дома? — предложил я, но Дэни отрицательно мотнула бубоном забавной шапки.
— Отсюда ходит трамвайчик до меня, — и через мгновение стёрла своим ответом мою поспешную радость.
— Хотя я всё же надеялся, что мы зайдём ещё в «Kaleidoskop». Послушали бы выступление, перекусили.
— Может, в другой раз? — растерянно посмотрела она. — Завтра начинается мой первый рабочий день, вдобавок, я с раннего утра на ногах… я…