17
— Пошёл. — Роясь по карманам в поисках ключей от автомобиля, остановился я у двери магазина. Моя сегодняшняя невнимательность лишний раз подчеркивала правильность решения не садиться за руль.
Время только подбиралось к шести часам, однако улица вовсю утопала во мраке сумерек. В рассеянном свете фонарей клубился туман. Целый город был скрыт в нём, словно только вокруг тебя существовал крошечный островок бетонной суши, а дальше — безлюдный пустырь. Ни силуэтов зданий, ни даже света.
Где-то из-за угла донёсся мерный стук колёс о рельсы. И уже через мгновение сквозь густую пелену на меня таращились два жёлтых глаза приближающегося трамвайчика. Сверху на электронном табло светилось: «№17: Вокзал — Университет — Парк». «Очевидно, этим днём правит ирония», — подумалось мне, и я подчинился воле самопровозглашённой императрице.
Через три остановки и сотню назойливых мыслей раздался металлический скрежет — мы остановились в нескольких метрах от ярко освещённого здания библиотеки.
18
В крайне вежливой манере, сопровождая свои слова изящными жестами, Дэниэль, подобно дирижёру оркестра, объясняла какой-то девушке, как той найти нужную книгу. А я стоял у окна, зачарованно наблюдая за её утончённым языком тела, ловя каждое движение. Но вот студентка исчезла, скрывшись за стеной стеллажей, и взгляд Дэниэль встретился с моим. Она улыбнулась и, подняв ладошку, стала перебирать кончиками пальцев в воздухе, точно играя на воображаемом фортепиано. Клянусь, я слышал музыку! Будто сам Берлиоз и Дебюсси вдруг встретились в небесах над Парижем лишь ради этого одного события — написать для неё ноты мелодии приветствия — mélodie d’accueil. Несомненно, немецкая строгая прямота лишена той лёгкой грации, присущей аристократичным французам.
— Rebonjour, — поздоровался я по всем правилам французского этикета, обязывающим добавлять приставку «re», если ты встречаешь человека второй раз за день.
— Как ты здесь оказался? — задала она наиболее очевидный вопрос, и улыбка вновь озарила её лицо, но на сей раз она вдруг смутилась собственных эмоций.
— В общем-то, всему виной профессор Краус со своей иронией, — слукавил я и красочно описал свой путь до библиотеки.
— Получается, тебя вынудили лекция и самовнушение? — насмешливо хмыкнула она, явно дразня меня. Я ничего не ответил, но дал понять, что вижу всю подноготную её дерзости.
— Дэни! Еда! — прозвеневший за её спиной звучный девичий голос, застал Дэниэль врасплох, заставив испуганно вздрогнуть. — Добрый вечер, Катя, — поздоровалась девушка со мной, и вопросительно уставилась на подругу. Но Дэниэль, отчего-то испуганно смотря на меня, снова спряталась в своём ледяном панцире. — Пойдём, — указала Катя на длинный ряд то ли парт, то ли столов, стоящих вдоль окна.