Atem. Том 1 (Ankaris) - страница 91

И Жизнь правит. Правит Временем и Человеком. Мотает секунды так, как угодно лишь ей. Довольный Человек — это скучно, Человек должен быть потешным. Вот Жизнь и выбрала для каждого эмоционального состояния Человека свою кнопку на пульте времени: счастье — «ускорение», горе — «замедление», страх — «пауза». Чувство юмора у Жизни специфическое, поэтому на кнопку «повторить» она нажимает лишь тогда, когда Человек отчебучивает что-то глупое. А Время цинично и глухо к мольбам Человека, его мало волнует вопрос скорости. Вот одарило оно Человека таким-то количеством секунд, минут, часов — и точка. Пусть те бегут, как хотят.

Вот и моя неделя пронеслась на сверхзвуковой скорости, так, что и прочувствовать толком-то не успел. По утрам я занимался сведением треков, а после обеда приезжали Том и Рене, и мы с головами уходили в работу над собственным материалом. В пятницу песня, которая должна была стать первым синглом, успешно прошла проверку «на качество» нашей технической стороной лейбла и, разумеется, самим Майером. Нам оставалось получить ответ от немецких представителей кинокомпании, занимающихся промоушеном и дистрибуцией того хоррора, о котором говорил Ксавьер. От их согласия зависело дальнейшее построение видеоряда для будущего клипа. Естественно мы не сидели сложа руки, а взялись за сочинительство музыки для грядущего альбома. Взялись настолько основательно, что за два выходных посвятили этому благородному делу часов двадцать, если не больше. Результатом подобного ревностного усердия стало полное эмоциональное и физическое истощение. И мы решили устроить однодневную передышку.

Но весь этот безумный головокружительный вихрь нот, мелодий, звуков возник не на пустом месте. Творчеству нужны эмоции, чем сильнее, тем лучше. Так, сказочный дождливый вечер вторника разразился во мне неистовым штормом доселе дремлющих чувств и самозабвенным вдохновением. Я был опьянён этими холодными сырыми днями. Мать-природа увядала на глазах, превращаясь под тяжестью людских шагающих сапог в грязевое месиво гнилых листьев. Но траурная тротуарная мелодия похоронного марша звучала для меня песнью нового рождения. Быть может, что какой-нибудь пиит эпохи романтизма обернул бы это время одряхления эдакой вычурной фразочкой «парадокс осени». Говоря клише, декаданс натуры был только за окном, в душе поэта расцветала весна.


45


Быть влюблённым в собственный труд есть высшее земное наслаждение. Быть влюблённым — высшее мирское счастье. Мой труд не оставлял меня до самого вечера, который наступал под звуки перебора струн акустической гитары да глухой стук дождя. А вечера неуклонно перетекали в упоительные литературные ночи, бесконечно долгие разговоры и интимно похрипывающие голоса, вырывающиеся из телефонных трубок. Но до меня доносился лишь один голос, мелодия которого была непоколебима даже пред окружавшим его гнётом немецкой культуры. Он и сейчас был так чертовски музыкален, что, кажется, искрился воздушными пузырьками de Champagne.