— Понимаю, понимаю. Ладно, приношу свои глубочайшие сожаления, мадам некромантка, — он отпустил руки, и я сделала несколько шумных вдохов, хватаясь за шею и титаническими усилиями пытаясь не свалиться просто под ноги к недавно удерживавшему меня человеку.
— Жди меня в камерах. Иди, Сбурд будет рад тебя увидеть, — повелительно махнул рукой король.
— А вы? — все никак не отступал этот мерзавец
— А мы скоро подойдем. Хочу удостовериться в том, что моя убийца в полном порядке, и способна выполнять возложенные на нее функции, — Аинор усмехнулся, а Назур сально засмеялся, однозначно подумав, что проверка будет проводиться своеобразным способом.
— Понятно. Ладно, развлекайтесь, — через несколько секунд сутулая фигура мужчины скрылась за деревьями.
Еще несколько минут король молча прижимал меня к себе и стоял, не шевелясь. Он все так же одной рукой сжимал мой локоть, а другой — обнимал за талию, прижимая к горячему телу. Я же пряча лицо у него на плече, тихо всхлипывала и пыталась взять себя в руки. Страх неожиданно накатился на меня и пробрался мелкой волной по всему позвоночнику до самого сердца. Судорога свела конечности, и я не упала только из-за поддержки мужчины.
— Ушел, — тихо пробормотал король, и я моментально отстранилась, но головокружение дало о себе знать, и пришлось вновь сжать пальцами его плечо, — Айса, не смей падать! Мне казалось, что я был достаточно откровенен, чтобы до тебя дошло, как тебе стоит вести себя для того, чтобы спасти свою тощую задницу от еще большей опасности. Мне казалось, что в твоей голове хватит понимания, чтобы оценить ситуацию здраво. Но, видимо, я ошибся. Поэтому повторяю снова. Ты делаешь то, что я скажу! Ты находишься там, где я хочу тебя видеть! Ты терпишь мое присутствие так же, как это делаю я! Если я говорю стоять, то это, бездна тебя побери, значит, стоять! Что в этом непонятного? — один кулак с силой ударил по дереву в опасной близости от моего лица, но я ничего не сказала, слишком вымотанная этим приключением.
Король же просто кипел от ярости, которая копилась в нем с того самого момента, как я посмела противиться его воле еще там в бюро добрых дел, не упав на колени и попытавшись пойти в противовес его словам. Во время рутины его злость немного угасла, казалось даже возможным установить с ним временное перемирие, но очередное неподчинение, в котором он меня уличил, еще сильнее обострило ситуацию. Из-за собственного неповиновения я снова вернула ему дурное расположение духа и желание пойти против бумаги, которую он подписал.