Как итог договорились мы до того самого момента, когда менеджер «СасирГар» был согласен, чтобы ребята пели на разогреве и бек-вокале хоть у черта рогатого, лишь бы на моем дне рождение засветились. Представитель Лориляйн светился от удовольствия и надменно посматривал на оппонента. Меня же вся эта ситуация начала бесить до изжоги. Захотелось плюнуть на все и отменить этот злосчастный праздник.
И это мы только артистов начали подбирать, а впереди еще целых двадцать семь пунктов, по которым мы должны все согласовать.
Чувствую, такими темпами к собственному дню рождению я его возненавижу сильнее всего во вселенной. Или просто сбегу.
В собственный номер я возвращалась выжатая сильнее, чем после самых сложных переговоров. Голова гудела, глаз дергался, руки тряслись, а пальцы сводило судорогой. Чувствовала я себя просто отвратительно, и мне хотелось зарыться головой под подушку.
Комната встретила меня полумраком и плавающими под потолком свечами. Они отбрасывали причудливые тени, окрашивая бежевые стены в различные абстрактные картины. Свет играл с воображением, погружая в тягучий мир фантазии и забытья, позволяя отвлечься от всего и утонуть в перетекающих гранях тьмы и света. Там, где нет ничего и в тот же миг есть все. Туда, где не достанут проблемы, и голова не будет взрываться миллионами ненужных мыслей.
Нос уловил едва заметный запах дорогого кофе и вкусной выпечки. Обведя взглядом комнату, наткнулась на блестящие в полумраке серые озера, что смотрели мне в самую душу. Он что решил добиться меня? Еще вчера он готов был придушить меня, а сейчас опять кормит, не взирая на мои протесты и трепыхания. Словно я маленькая бабочка, угодившая в паутину коварного паука.
— И что это такое? — присела в теплое кресло.
— Решил, что ты опять не поела, — просто пожал он обнаженными плечами.
— Я говорила не лезть в мое личное пространство? — высоко вздернула бровь.
— И дать тебе погибнуть от недоедания? — фыркнули мне в ответ.
— Почему бы и нет, — с вызовом смотрела на него.
— Боюсь, из самого шикарного курорта я прямым рейсом полечу в тюрьму для особо опасных, — расхохотался он, сверкая белозубой улыбкой.
— Ну, тут ты прав, — тут крыть было нечем, — папа и такое может устроить.
— Тогда, прошу, — и комнату наполнил аромат вкусной еды, — стейк в грибном соусе.
— Я ненавижу грибы, — меня аж передернуло от одного звука.
— Паста с вялеными помидорами? — придвинули ко мне тарелку с двойной порцией.
— Вот это уже вкусно, — и живот предательски заурчал.
Ели мы в полной тишине, наслаждаясь ей, вкусной едой и божественным кофе с нотками карамели. Возмущаться не хотелось, скорее свернуться в кресле и сыто улыбнуться. Только вот меня не радовало, что эта забота начинает проникать под кожу, пуская первые несмелые ростки в сердце.