— Она не пожелает, — проговорила Весна, чувствуя, как в горле пересохло, а голос предательски дрогнул. Поднялся перед взором внутренним образ маленькой Славки: извечно растрёпанная косичка, маленький, чуть вздёрнутый носик, большие светлые глаза, в которых всегда читается удивление. Руки… хоть и маленькие, хрупкие, но сильные да умелые. И верно, нет такого дела, что не по силам было бы Славке, за что бы она ни бралась, всё в руках у неё спорится. Только уж больно не уверена в себе девчонка. Так бы завидная работница была… И Весна Любимовна просто привыкла к тому, что дочь неотлучно с нею, подле неё. Как же прощаться-то с нею?..
— Почём тебе знать, — откликнулась пряха Росинка и снова отвела взор. Веретено запело в её сильной, загрубевшей от работы руке, потянулись белые пушистые нити. Ведунья сжала губы, и без того тонкие, в одну алую ленточку.
— Ну, коли так, прощай, — бросила она, нахмурившись. — Сын твой пойдёт на поправку с нынешнего заката. Только не забывай его поить ромашковым настоем до конца седмицы…
И с этими словами Весна Любимовна, пригнувшись, покинула маленькую избу пряхи, в которой ей казалось темно и тесно. Вдохнув глоток свежего прохладного воздуха, она попыталась собраться с мыслями, успокоиться. Солнце уже встало в самый зенит и напекло голову, стоило только выйти из спасительной тени. Оправив измявшийся подол и перетянув широкий витой пояс, Весна Любимовна спешно зашагала к дому. Чуяло материнское сердце: случилось что-то, покамест её не было, непременно случилось.
В лесу стояла приятная тишина, за много лет ставшая уже такой привычной. Где-то звенели птицы, сверху доносилось мерное постукивание дятла, трава ложилась шелковым ковром под ноги. Войдя на двор, Весна Любимовна сразу поняла, что без неё ничего худого не приключилось: Ярико сидел на крыльце, оперял стрелы, а Славка, почти не дыша, заглядывала ему через плечо и придерживала саму стрелу, потому что юноша мог работать пока что только одной рукой — вторая была закована в лубок из-за переломанных пальцев. Мимоходом бросив взгляд на эту его повреждённую руку, Весна Любимовна заметила про себя, что Славка совсем уже всё знает, вот как хорошо приладила да закрепила…
Девушка поднялась со ступенек, едва завидев мать, и подбежала к ней. Ярико сунул неоперённую стрелу за пояс и тоже встал, коротко поклонился хозяйке, локтем смахнул с лица упавшие русые пряди. Весна Любимовна поглядела поочерёдно то на него, то на Славку, и вдруг поняла: о чём-то слово молвить ей хотят, да то ли боятся, то ли не ведают, как начать. И она заглянула в лицо дочери: у той по глазам можно прочесть всё, что угодно, всё, что ни есть в душе её.