– Только у него нечем по ней идти, но это уже мелочи, – с язвительной усмешкой, скрытой так, что было видно даже ребенку одним глазом в темноте, согласился Кошамару-старший. – Да и ты, Вечный Таракану, не похож на даймё на именинах, если приглядеться.
– Да-да, конечно, – крокодил перестал мурлыкать. Вместо этого раздражение потекло из каждого слова, а в голосе зазвенела истерика. – Ты хочешь, чтобы я признал, что Нерояма Кошамару дрался как ниндзя, даже выжатый, как жмых, и без комори?! Хорошо, я признаю это! Да, он тот еще старый васаби! Доволен ли ты теперь, Нивидзима Кошамару? Победить сильного противника – двойная честь! Видишь, так и так я в выигрыше, хоть и помятый, и подгорелый, зато он – железный истукан отличного вида! Ну и на себя не забудь в зеркало посмотреть, если до дома сегодня сумеешь доковылять! Мой вид ему не понраву! Доволен?! Забирай же своего бартца ко всем ночным ёкаям, но не надейся, что моё заклинание сойдет, как обгоревшая на солнцепеке кожа!
"Железный истукан?.. Это как понимать?.. В смысле, железная статуя? Из железа?! Нерояма?!.."
– А Тонитаму? – угюмо не унимался Вечный.
– Бери и его. Где железный, там и деревянный… Поставь их у входа в сад камней, приколоти к ним калитку!
Ода расхохотался, тонко подвизгивая и выговаривая через икоту:
– Или… Или в кумирню их!.. Вместо домашних божков! Болван и… и Упрямец! Отличная пара!
– Вечный Таракану, – проговорил Кошамару голосом, звенящим от гнева. – Говоря так, ты теряешь своё лицо!
– Да к ёкаям тебя с твоим лицом! – хихикнул Ода. – Защищая врагов, ты теряешь моё доверие! Но я же молчу!
Даже не глядя на Нивидзиму, девочка почувствовала, что Таракану с этого дня лучше принять дополнительные меры безопасности. Ну или хотя бы потщательней проверять своё мисо на предмет плевков и дохлых мух. Ощутил ли это Ода, было неведомо, но тон его не изменился ничуть: насмешливый, пренебрежительный. Стало ясно, кто из двух братьев Кошамару был сильнее, а кого называли "чудом" только чтобы не обидеть не столько второго, сколько первого.
– И их учеников я забираю тоже, – упрямо процедил Кошамару-старший.
– Что найдёшь – всё твоё, Нивидзима-сан! Все обломки, огарки, очистки, огрызки, весь мусор – всё! Твоя доброта поистине не знает границ. Не человек, а сплошное огромное горячее сердце, полное братской и дружеской любви!
После этих слов Лёка на месте Таракану утроила бы меры безопасности. Ну или начала искать в мисо еще и живых многоножек. И не помнится, кстати, чтобы раньше он так мерзко хихикал…
– И давай уже покончим с этим скучной дележкой трофеев, – вновь замурлыкал крокодил, не замечая эффекта своих слов, – когда нас ждет самый главный и самый лучший!