й компании? Обормота?
Кажется, последние слова она проговорила вслух, потому что Синиока – и когда только она успела к ним проскользнуть? – подавленно выговорила:
– Обормоту с ним. Это он привел отца.
– Синиока, пригнись. Он не должен нас здесь видеть, – нервный голос Мажору.
– Уходите, – шепнул Ярик. – Вы сделали всё, что могли. Спасибо вам. От всего сердца. От всей души.
– Синиока, уходи, – строго распорядился Мажору.
– А ты?! – возмутилась девочка.
– Я, пока не убежусь, что даймё Рукомото ничего не грозит, никуда не пойду.
– Я с вами!
– Спасибо вам. Мы у вас в долгу. Но вы можете уходить. С чистой совестью, – понуро прошептала Лёлька. – Нам теперь… ничего не грозит.
Так же внезапно, как появился, дух борьбы пропал. Обормоту с Миномёто. Миномёто с Обормоту. Маяхата сам по себе, хоть и со свитой. Какая разница? Какая теперь разница, когда то, к чему они стремились, наконец-то исполнилось – такой страшной ценой? Таракану получил амулет Грома, способный оживить глиняную армию, значит, они больше не нужны, и он отпустит их домой. Но самураев, Чаёку и ее отца этим не вернуть. Вот если бы у нее имелась тысяча жизней… и если бы за это время она смогла распутать ту проклятую паутину… если бы она знала, как… если бы умела… "Не сможешь… Не сможешь… Не сможешь… Не сможешь…" – безнадежным эхом зазвучали в памяти мысли Тихона – и тут она снова взорвалась.
Смогу! Пусть ей придется учиться тысячу лет у всех чародеев Белого Света, не спать и питаться хоть одним лунным светом в пилюлях – смогу! Научусь – или открою способ, приду и распутаю! И пусть тогда всякие Тараканы ей лучше на пути не попадаются!
– Смогу! – вторя своим мыслям, рыкнула она, напугав ребят, коротко и жарко обняла брата и повернулась к разворачивающейся сцене пароксизма вамаясьского верноподданничества, готовая учиться или драться прямо сейчас. Яростно размазав остатки слёз по грязным щекам, она поджала губы, сощурилась и вперила буравящий взор в Вечного, всё еще распростертого перед сильными мира сего.
– …амулет Грома, с помощью которого армия вашего превосходительства сможет ожить в ближайшее время во славу Восвояси и на поругание ее врагов. Древняя магия – оружие немыслимого могущества и силы в умелой руке!
– Весьма лестно от вас это услышать, Ода-сан, – проговорил Маяхата, но Ода даже не повернул головы в его сторону, не сводя обожающего взора со второго лица Восвояси.
– И подумать только, всё исключительно во славу империи, а не ради того, чтобы стать Извечным, как обещал его превосходительство первому, кто сможет оживить его армию, – как бы про себя, но достаточно громко прокомментировал Садо Маза из-за спины тэнно. – Чистота помыслов, редкая в наши черствые времена. Удивление, удивление.