– Лун – живой амулет! – воскликнул маг и торопливо вскинул ладони: – нет-нет-нет-нет, Лун, я ни на что не намекаю! Я просто хочу объяснить непосвященным, что место силы там, где ты находишься – и там, куда ты хочешь попасть! Верно?
Лунный дракон кивнул:
– Совершенно точно. Поэтому все, отправляющиеся в Лукоморье, встаньте рядом и возьмитесь за мою шерсть.
– А попрощаться?! – воскликнул Мажору и, не дожидаясь ответа, шагнул к княжне.
– А давай не будем лучше прощаться, – подозрительно моргая, шепотом проговорила она.
– Чтобы… обязательно увидеться снова? – внезапно смущённый, он спрятал руки за спину и опустил голову.
– Ага.
– Давай. Но я и так стал бы тебе писать. А когда вырос, приехал бы в Рукомото. Повидаться.
– А я бы, когда выросла – в Вамаяси.
– И мы бы с тобой разминулись по пути и долго ругали бы друг друга.
– А когда встретились, то забросали бы друг друга сливовыми косточками! – вспомнила Лёлька обстоятельства их знакомства.
– Но я всё равно бросаю точнее!
Они расхохотались и взялись за руки.
– До свидания!
– Обязательно до свидания!
Рядом происходила похожая сцена, главными действующими лицами которой были Ярик и Синиока. Чаёку и Нерояма, обнявшись, стояли чуть в стороне и просто молчали. Какой-нибудь мудрец сказал бы при виде них что-то вроде "Иногда молчание красноречивее тысячи слов" – и был бы прав, наверное. Но отец и дочь не думали в этот момент ни про изречения, ни про мудрецов – пока, конечно, кто-нибудь из них не изрёк бы: "В молчании умирают разногласия и просыпается любовь. Если молчать правильно".
Отоваро и Забияки прощаться было не с кем, и они просто безмолвно оглядывали руины Запретного города, вспоминая, каким он был еще вчера и представляя, каким станет через полгода. А может, они тоже прощались – с юностью и испытаниями, с друзьями и недругами, которых не увидят больше, с победами и обидами, с той частичкой себя, что навсегда оставляли тут – одновременно забирая с собой такую же частичку этого места. Ведь если молчать правильно… Да где же ходит этот мудрец?!..
Серафима и Иван окружили тэнно, позаимствовали у Вечных лист бумаги и общими стараниями начертили подобие карты с подписью: "Очень приличный молодой управитель провинции, очень перспективная торговля – если честно вести дела. Передавшим привет от Ивана и Серафимы Лукоморских скидка на всё пять процентов. Скажите Ларисе, боярыне Похлёбкиной, что пятьдесят процентов наценки вполне достаточно".
За начертанием будущего вамаясьской торговли сосредоточенно наблюдал Миномёто.
– Я подберу для наших караванов самую лучшую охрану, тэнно, перед тем, как удалиться в изгнание, – проговорил он, рассматривая завершённый план. – Пеших и конных, числом в зависимости от количества возов, чтобы по всей длине обоза обеспечить защиту.