– Узелок будет, рядом с хлебом и мясом в лукошке спрячу, – подумала Маша и собралась укладываться, когда, наконец, объявилась прячущая глаза женщина.
Осмотрев груженый как для трех голодных мужиков поднос, Машка-царевна объявила ласковым голоском:
– Выбери милая, что понравиться, да в узелок собери, завтра с тобой по грибы раненько пойдем, что б дорогой покушать можно было.
Побледневшая служанка быстро увязала в узелок ковригу хлеба, полотняный мешочек творога и бадейку с квасом, остальное Машка разделила пополам сейчас – и накормила косящую нервным голубым глазом чернавку.
– Так утром не опаздывай, милая, как первые петухи споют – заходи!
Чернавка выбежала из горницы в слезах. Машка еще раз на прощание обошла комнату, полюбовалась каменными кружевами сводов, резными узорами скамей и прялок. А уж затейливая ковка сундуков ее и вовсе очаровала, даже зарисовать кое-что захотелось. Но, увы, завтра ожидался тяжелый день. И Машка решительно стала присматриваться к остаткам своего наряда – как бы побыстрее разоблачиться?
В этом крыле дворца царила какая-то напряженная тишина – ни одна мамка не заглянула в покои царевны перед сном, что вообще нонсенс! Даже нянька не пришла сказку рассказать, и таз с водой после умывания так и стоял сиротливо в углу. Повозившись с застежками, Машка плюнула на это дело и собралась спать – одежда просторная, выспится, как – ни будь. Кровать высокая, и мягкая, девушка поерзала, ой, что-то мешает. Отвернув подушку Мария, увидела небольшой овал в серебристой оправе, подвеска? Оказалось – портрет. Зеленоглазый вьюнош с небольшой светлой бородкой и усами в одеждах похожих на те, что были на человеке возле трона, только орнаменты строже. Маша с любопытством стала рассматривать изображение. Нарисовано, конечно, своеобразно, миниатюрная живопись требует совсем иных навыков, нежели парадный портрет. Но вот выражение лица – решительное, с легкой усмешкой на алых губах Машке почему-то понравилось. Странно, раньше она считала, что усы никому кроме ее отца не идут, и вообще предпочитала общаться даже по делу с робкими прыщавыми парнями первокурсниками. А этому мужчине было не меньше двадцати восьми, а то и тридцати лет. Задумавшись Маша укуталась в тонкое шелковое покрывало и спрятав портрет обратно под подушку уснула.
Быстрее всех среагировала Аленка:
– Так, девушки, спокойно! Такие открытки все получали?
Девчонки кивнули, лягушка и лебедь – нет.
– Ну вам, наверное, некуда было их подложить, получите еще. Значит, мы все попали в сказки, которые назвали любимыми. И судя по тому, что здесь мы в сказочном облике, мы туда еще вернемся. Быстренько рассказывайте – у всех сказки идут четко по книгам, или есть изменения?