Девушка отпила из чашки остывшего чаю и покосилась на пузатенькую бутылочку, стоящую на столе. Аленка тут же погрозила Насте пальцем и спрятала ликер обратно в бар.
– А ты Ален как?
Спросила Лилька, отвлекая девчонок от ссоры.
– Да все так же – Иван до царства моего добрался, теперь вот прятаться будет, а я ему помогать.
– Помогать?
Удивились подружки хором.
– Все равно сам не справится, вот и придется.
Честная Васька тут же нахмурилась:
– А по- моему, ты не права, дай ему шанс показать себя, что ты мужика как своего шефа обводишь? А если он узнает? Думаешь, простит?
Аленка сразу загрустила, видно чувствовала свою неправоту, но привычка – вторая натура. Жизнь заставила ее учится вертеть мужчинами, не говорить им правды, не смотреть в глаза. И теперь если бы не мудрая Василиса – закружила бы Аленка своими интригами Ивана, и скорее всего, потеряла бы его. Вздохнув, Аленка печально покачала головой, эх, Аленка – Аленка, едва свое счастье не прогнала.
Машка в своем гробике тоже осуждающе подняла брови, и тогда Аленка все же поставила на прозрачную крышечку чашку с чаем и блюдце с тортиком:
– Вот! Что бы на нас не обижалась, а то мы едим, а она бедная даже понюхать не может.
Остальные девчонки реагировали в меру своего интереса: Васька покачала головой, чуя подвох в резкой смене Аленкиных настроений, Настя рассеяно кивнула, соглашаясь, да, кормить надо! Лилька хмыкнула и предложила не пугать Елисея незнакомой продукцией чайной фабрики и кондитерской фирмы. Аленка только потянулась забрать чашку, как комната поплыла перед глазами.
Настя
Вернувшись к своим сборам, Настя вдруг остановилась, бросила тряпки, которые пыталась уложить в берестяную коробушку и выбежала из комнаты. Задыхаясь пробежала по длинной галерее с ажурными сводами и выскочив в сад понеслась со всей возможной скоростью к домику с черепичной крышей. Ворвалась, сметая что-то стоящее на пути, и упала прямо в горячие лапы с огромными когтями. Ошеломлённое чудо морское бережно попыталось отстранить девушку от себя, но Настя вцепилась в него, заливаясь слезами и стискивая слабыми женскими ручками так, что чудище взрыкнуло от боли.
– Госпожа моя Настя, что случилось? Кто тебя обидел?
Настя пыталась сказать чудищу, что любит его и жить без него не может и вообще никуда не поедет, но только заливала слезами жесткую шерсть. Почувствовав ее смятение и усилия что-то сказать, чудище подхватило девушку подмышки и взглянуло в ее лицо, а потом вновь позволило сползти вниз.
– Не печалься, госпожа моя, Настя, навести отца своего и сестриц милых, я буду ждать тебя.