- Уходите! Быстро!
Лёха, несший на руках захлебывавшуюся кровью Алёнку, ринулся вверх по лестнице. Цири, оглядывавшая поле битвы ошалевшими, дурными глазами, в которых плескался ужас, кинулась вслед за парнем. Тимоха отступал, прикрывая рыдающую Варежку и Яську, тянувшую за лямку тяжелый рюкзак.
- Ты не получишь Цириллу, Вильгефорц. Ты не войдешь в Тор Лара, - севшим голосом произнес Геральт.
- Из этой башни нет выхода, дуралей! - засмеялся Вильгефорц. - Пташка в любом случае попалась!
- Выхода, говоришь, нет? Чудесно. Значит, чтобы войти в Башню Ласточки, ты должен обойти меня, а я пропускать тебя не намерен.
Страшный шум, звон сталкивающихся в противостоянии клинков тут же наполнил древний зал. Ребята, подгоняемые ужасом последних минут, влетели в маленькое, скованное сном древности помещение башни. Цири испуганно оглядывалась. Алёнка выгнулась на руках Лёхи, задрожала мелко и замерла, незряче уставившись в потолок. Парень закричал.
Потрескавшаяся от времени штукатурка вдруг вспучилась, выгибаясь глубокими морщинами, обсыпалась. Обнажилась старая кладка. Стена замерцала мертвенным светом. Опалесцирующий овал магического телепорта разгорелся мощным призывным светом. Цири сделала неуверенный шаг навстречу открывшемуся порталу.
Подростки, не оглядываясь более на гремевший звуками боя зал, шагнули в неизвестность вслед за маленькой девочкой. До смерти испуганной Цириллой, наследницей королевы Калантэ, ведьмачкой, познавшей науку убивать, Старшей Кровью, способной уничтожить мир и возродить его.
Дальше была пустота. Бешеное коловращение, боль, пронзающая каждый нерв, ослепляющая ярость и мертвенное молчание потустороннего. Холод. Вспышка яркого света. Тишина.
ГЛАВА 7
- Тима! Тимочка! - жалобный всхлип разрушил мёртвую черноту. - Тимоша, очнись, пожалуйста!
Тимофей заворочался, прищурился, поморщившись от резанувшего по глазам яркого солнечного света. Застонал, смог приподняться, опираясь на локти. Саднили стёсанные ладони и тупо ныли колено и копчик, ушибленные неизвестно когда.
- Где... - прохрипел парень. - Где все, Варежка?
Варя отерла сухие, покрасневшие глаза, всхлипнула, пожала плечами и с тоской посмотрела куда-то за спину Тимохе. Потирая ушибленное колено, парень, наконец, поднялся во весь рост и огляделся.
Вокруг, насколько хватало глаз, протянулась унылая равнина, на всем протяжении которой торчали изъеденные ветром скальные выступы, обрамлённые низкорослыми деревцами. Серо-коричневые, причудливо изломанные сухие ветви во все стороны тянули свои корявые пальцы-сучья. Желто-пегие заросли ковыля перемежались каменистыми проплешинами, усыпанными мелким гравием. Впереди, на самой границе видимости синела гряда далеких гор, изломанным контуром перечеркивая прозрачную голубизну неба.