— Оля? — удивился он вслух и, как был в спальной рубахе и штанах, помчался вниз.
Перед ним выскочил во двор хозяин гостиницы. Он быстро присмирил собаку, а Антон, схватив лошадь за поводья, потянул ее прочь. Животное, как только оказалось за забором, стало приходить в себя и успокаиваться. Антон погладил лошадку по умной морде и сказал:
— Ну, ну, милая. Теперь-то уж чего дрожишь. Нет твоего обидчика рядом.
Лошадь, словно отвечая ему, жалобно заржала. Антон рассмеялся и похлопал ее по боку. Оля все это время молча наблюдала за ним. Войковский исподволь глянул на девушку. Он рассчитывал увидеть ее испуганной, после таких выкрутасов ее лошадки, но не тут-то было. Девушка улыбалась, того и гляди готовая рассмеяться. «Бесстрашная или глупая?» — пронеслось в голове Антона и потом: — «зачем она здесь?»
Он, памятуя свою обиду, которая выбила его из колеи на несколько дней, сначала не решался с ней заговорить, но потом, представив себе, что она должно быть здесь именно из-за него, сказал:
— Помнится, вы меня укоряли в неправильном обращении с лошадью. А сами, я смотрю, не лучше меня умеете с ней управляться.
— Так я и не офицер, — засмеялась Ольга. — Поможете мне спешиться?
Он, скрывая смущение, подошел поближе, а она, придерживаясь рукой за его плечо, спрыгнула вниз. Антон еле успел подхватить ее за талию, и они оказались в неудобном положении, словно парочка влюбленных готовых к объятию. Войковский, понимая, что из окон на него пялятся его соратники, убрал руки с ее талии и сделал шаг назад. Оля покраснела, и смущенно опустила голову.
— Ваша шляпка осталась во дворе, — вспомнил Антон, — я принесу.
— Оставьте это! — попросила Оля. — Она теперь все равно безнадежно испорчена! Отведите лучше лошадь в стойло, и выходите. Мне нужно с вами переговорить.
— Боюсь, нам не о чем с вами разговаривать.
— Антон, я знаю, вы обижены. Но позвольте мне объясниться!
Войковский не знал, как правильно вести себя в подобных случаях, но решил, что дуться и капризничать не мужское дело. Он с минуту поразмыслил над ее предложением, а потом кивнул и, взяв лошадь за уздцы, снова повел ее во двор. Там он передал ее хозяину и быстро вбежал наверх, что бы переодеться. В комнате его встретили заинтересованные насмешливые взгляды.
— Полянская? Сама пожаловала? К тебе? — Борис все еще стоял у окна и смаковал эту историю. — Чего она хотела?
— Понятия не имею, — отмахнулся от него Антон и поспешил одеться.
— Когда же ты успел с ней закрутить? — удивлялся Борис. — И тебя не смущает, что она почти замужем?
— Ого! — послышалось с разных сторон. — Наш женоненавистник пытается соблазнить чужую невесту!