— Ты прикасаешься ко мне, и я сразу ухожу. И делаю это без плаща.
Да, конечно. Я молюсь, чтобы он не раскусил мой блеф, потому что, черт возьми, я ни за что не выйду отсюда, не прикрывшись.
Он выгибает бровь.
— Как долго длится эта песня?
— Четыре минуты и тридцать три секунды.
— Ни за что. Даю тебе две минуты, а потом трогаю каждый сантиметр тебя, — он протягивает руку и проводит ею по моему бедру, играя с зажимами на подвязке. Я дрожу от его прикосновения. — Какое второе правило?
Я лукаво улыбаюсь и выпрямляюсь, видя, как напряглось его тело, когда тянусь к нему.
— Ты будешь только чувствовать меня.
Выражение его лица быстро меняется на растерянное, когда я ослабляю галстук, вытаскиваю его из-под воротника и захожу за спину моего мужчины.
— И если ты снимешь повязку, я буду оттягивать твой оргазм.
— Я не могу прикоснуться к тебе или видеть тебя? Не получится.
Он быстро хватает меня и притягивает к себе на колени, крепко прижимая свой рот к моему.
— Ничто не будет стоять у меня на пути, — Риз грубо целует меня, проникая своим ртом в мой, жесткими движениями. — Ничто.
Я отстраняюсь, что является чрезвычайно трудной задачей, и крепко сжимаю его плечи.
— Позволь мне сделать это.
Он начинает качать головой, но я хватаю его за щеки, удерживая на месте. Я прижимаюсь своим лбом к его и тихо выдыхаю:
— Пожалуйста. Мне нравится, что ты ненавидишь мысль о том, что не можешь прикоснуться ко мне или видеть меня, но клянусь, я сделаю это стоящим.
Его мятное дыхание согревает мое лицо, и я чувствую, как его мышцы расслабляются подо мной.
— Позволь мне отблагодарить тебя.
Несколько секунд обдумывая мое предложение, Риз кладет галстук обратно мне в руку, давая разрешение довести дело до конца. Наклонившись ближе ко мне, он прижимается губами к моим волосам.
— Сделай это запоминающимся.
Я вздрагиваю и кусаю губу. Давай, Дилан. Сфокусируйся.
— Две минуты, — он берет свой телефон и устанавливает таймер, когда я подхожу к нему сзади, прикладывая галстук к его глазам.
Завязав галстук, обхожу его, не забывая прикоснуться к нему, и тянусь к телефону, чтобы включить песню. Наклонившись, я касаюсь губами его уха.
— Вы готовы, мистер Кэрролл? — шепчу я, слыша, как он резко вдыхает от моих слов. Песня начинает играть, и я наблюдаю за ним. Чтобы оценить его реакцию, видя, как он сразу же улыбается, услышав мой выбор.
— Две минуты, — повторяет он, и на этот раз, я согласна с ним. Ни за что я не смогу прожить четыре минуты и тридцать три секунды, не умоляя его прикоснуться ко мне. Без вариантов.
— Две минуты, — тихо повторяю я, чувствуя, как моя кожа начинает гореть при мысли о его руках на мне.