– Конечно, не скажу…
Они попрощались в метро – дальше им на разные ветки, время уже поджимало. Мама торопилась на вокзал.
Янка притерпелась к адской боли внизу живота и даже смогла как-то доехать до общежития. В комнате никого не было. Снова одна соседка уехала домой, а вторая была со своим парнем, Олегом.
«Хорошо, что никого нет». Яна приняла душ, смывая с себя запахи ненавистного медицинского учреждения, кровь и слезы. Одела пижаму и легла спать, хотя было всего восемь вечера. Ее приняла в свои зыбкие объятия темнота. Без снов, воспоминаний, красок, надежд.
Всю следующую неделю она старалась не нагружать себя физически. Но потом началось ее дежурство по комнате. Она мыла пол, когда ощутила, что низ живота словно ножом режет. Согнувшись и дергаясь от постоянных спазмов, она все же доделала уборку и легла. Ее трясло. Оказалось, температура 39.9… И снова дома никого.
«Такое ощущение, что я снова в том кресле мясника. Как же больно!» Янка искусала себе губы, чтобы не заорать. Потом, не выдержав, накрыла лицо подушкой и тихонько завыла. Или зарычала, как раненый зверь.
Она выпила какие-то таблетки и уснула. Утром все повторилось. Яна не хотела идти к врачу. Она их теперь просто панически боялась. «Потерплю…»
Температура упала на четвертый день, а боли в животе давали о себе знать еще три недели. Она знала, как выдержать этот ад. Уже научилась… Потом все прошло. Даже цикл восстановился.
Яна жила, как заведенная кукла: учеба – общежитие, учеба – общежитие, учеба – общежитие. Она мало с кем общалась, но со стороны никто не заметил в ней перемен. Ее и так считали замкнутой провинциалкой.
Вдруг, как-то неожиданно закончился май, и время все стремительнее бежало к сессии. Приходилось нагонять пропуски за время ее отсутствия на занятиях.
Взяв лекции, Яна решила посидеть на скамейке, недалеко от общежития, перед центральным входом в институт. В это время здесь уже никого не было, лишь редкие прохожие, идущие под аркой их главного корпуса.
Углубившись в лекции, Яна не заметила, как к ней кто-то подошел. И только знакомый голос вернул ее из мира химии.
– Ну, здравствуй, Яна.
Мурашки, вздыбившиеся на коже, тут же сдохли в конвульсиях. Тело оказалось в ледяном панцире. Но она взяла себя в руки и подняла голову от тетради в сторону говорившего. Отвечать на приветствие не стала. Просто смотрела. Яна знала, что изменилась внешне – сильно похудела, глаза перестали улыбаться. В свои двадцать она выглядела намного старше.
Она ждала, что же он скажет. И дождалась…
– Где же твоя беременность? А? Значит, права мама – тебе нужна была только прописка!