Настя по-прежнему работала, не отвлекаясь ни на какие разговоры вокруг. Нет, она шутила, смеялась, даже выслушала какие-то очередные сплетни, но глаза при этом оставались без тени улыбки. Яна все больше волновалась за самую младшую коллегу. Дождавшись момента, когда Настя вышла из кабинета, Яна последовала за ней.
– Настя, у тебя все-таки что-то случилось?
– Нет, все нормально. Просто настроения нет. Надеялась, что получится что-то с Федей, но ему до меня нет дела. Так, неприятно чуть-чуть.
Яна поняла, что правду не узнает, и оставила девушку в покое. Однако решила понаблюдать по возможности за этой парочкой.
В конце рабочего дня ничего не изменилось: Настя спокойно прошла через вахту, попрощалась с охраной и ушла. Но опять, поравнявшись с Федором, испытала внутри это непонятное свечение. «У кого бабочки порхают, а у меня, наверное, электрический скат завелся» – отдышавшись, подумала Настя.
Сам «владелец ската» стоял таким же столбом, как и утром, со своей лампой накаливания внутри.
Мартин и Яна по дороге домой обсудили ее визит к новому заму.
Потом решили все-таки никуда не заезжать, а прямиком домой. Там их уже поджидал злодейский кот, вечно голодный и готовый наброситься, не понятно за что.
– А как прошел твой день? – спросила Яна, пока кормила котенка.
– Как обычно: «Компьютер сам что-то сделал, и у меня все пропало!» или «Сделай его потише, он сильно гудит!» Ты и сама все знаешь. Но мне с железками легче, чем с людьми.
– Мне иногда тоже, – согласно кивнула она. – Что будем есть?
– А что тут думать? Разогреем, сделаем салатик, и хватит. Через неделю бой – нельзя разъедаться. А тебе, как Дюймовочке, надо ползернышка.
Мартин прошел на кухню, к холодильнику. Под его чутким руководством Яна привыкала к новой обстановке и технике.
Вместе быстро накрыли ужин. Кит уже сидел за столом и украдкой пытался стянуть хоть что-нибудь: салфетку, кусочек хлеба, веточку укропа. Ну, хотя бы вилку сбросить! Мартин отбирал у него все предметы, не говоря ни слова. «Окопная война» продолжалась в течение всего ужина, и, похоже, очень нравилась котенку.
– Яна, хотел тебя спросить, – начал Мартин, – как ты относишься к детям?
У нее округлились глаза. Она отложила приборы.
– Хорошо отношусь. А как еще к ним можно относиться?
– Я не так задал вопрос. Ты бы хотела стать мамой?
Она замерла на короткий миг, но за это время события девятилетней давности пронеслись перед глазами: адская боль потери снова полоснула по живому, как будто и не прошло столько времени. «Кто же был у меня тогда? Мальчик или девочка? Почему-то кажется, что мальчик…»