- Напоминаю вашей милости, что я не слуга здесь, - Себастьян поморщился: поведение Кинела было ему безмерно неприятно, - К королю-то я пойду, и приказ его тебе передал, но только в порядке личного одолжения, так что не командуй!
- Ах, простите великодушно, господин спаситель! – лорд откровенно скривился: ему поведение собеседника приятным тоже не казалось, - Может, сам посты проверишь? Сейчас не время для пререканий, деревенщина, иди к королю! Возможно, рядом с ним ты проживешь чуть дольше, чем на передовой… - и, высказавшись, он недовольно мотнул головой, после чего обошел собеседника и, чеканя шаг, направился заниматься своими делами.
Парень только вздохнул, провожая его взглядом. Будет ли предатель вести себя до такой степени настырно, он не знал и по-прежнему терялся среди догадок и подозрений. Отомстить противному Кинелу, конечно, хотелось… но обвинение, которое он выдвигал против него, было излишне суровым.
Когда он вернулся в комнату мира, Мервин и начальник стражи были уже там, не хватало только лорда. Ноэль, в раздумье меряющий комнату шагами, заслышав приближение своего молодого друга, поднял голову и, мимолетно улыбнувшись, вежливо осведомился:
- Ты передал лорду Кинелу мою просьбу, друг Себастьян?
- Конечно, - спаситель Даирнаса слегка развел руки в стороны, - Он обещался подойти с минуты на минуту, сказал, что только проверит главный пост защиты.
- Вот как… - король помолчал, постукивая себя пальцем по губам, затем медленно перевел взгляд на начальника стражи, - Прошу вас впоследствии отследить результаты проверки лорда Кинела и доложить о них лично мне.
- Мой король… - Мервин, на правах королевского советника могущий позволить себе некоторые небольшие вольности, осторожно шагнул вперед, - Прошу прощения за назойливое любопытство, но вы пока не изволили объяснить нам, по какой причине…
- Скоро ты все поймешь, друг мой, - Ноэль грустно улыбнулся, - Я не могу начать говорить до появления лорда Кинела, увы, того требует ситуация.
Себастьян, тихонько вздохнув, постарался отойти куда-нибудь в угол. Он чувствовал себя настырным, наглым прищельцем, явившимся из ниоткуда, бесправным и бесцеремонным, влезшим в чужую страну, в чужой дом со своими порядками, да еще и обвиняющим хорошего человека. Ему было стыдно, и безмерно хотелось взять свои слова обратно… но в то же время, долг спасителя Даирнаса, долг защитника королевства не позволял ему сделать это. Нет, лучше иногда принять излишне строгие меры, но защитить государство и его людей, чем пустить все на самотек и позволить врагам это государство разрушить.