- Нейрган не убийца, он принес его и только…
- Вы могли убить его сами! – девушка, судя по звукам, топнула ногой. Голос ее звучал все ближе и ближе, и Себастьян почувствовал, как сжимается у него сердце. С каждой секундой, с каждым мгновением, с каждым новым отголоском эха под темными сводами он ощущал, что узнает этот голос, узнает его все больше и больше, и совершенно не хотел верить в это.
Собеседник госпожи, судя по всему, совсем растерявшись от ее слов, ненадолго замялся. Голос его при ответе прозвучал неуверенно.
- Он – спаситель Даирнаса, госпожа… Король велел не трогать…
Его прервал звук сильной пощечины. Вероятно, попытка возразить девушку взбесила.
- Твой король – Вагрант, мерзавец! – звонкий голос ее сбился на почти шипение, становясь ужасно неприятным и при этом, странным образом - отвратительно узнаваемым.
Себастьян обессиленно закрыл глаза. Да… сомнений быть не могло, он знал ее. Знал, и должен был предположить, что встретит ее здесь, тем более после слов Кинела!..
- Васанта… - беззвучно прошептал он и, изо всех сил стараясь прикинуться как минимум спящим, плотнее сжал веки. Безмерно хотелось поднять их, хотелось увидеть эту мерзавку, взглянуть ей в глаза… но умирать от ее руки не хотелось.
Зазвучали близящиеся звонкие шаги: дочь Вагранта решительно приближалась к клетке пленника, намереваясь взглянуть на него. Себастьян попытался затаить дыхание или, по крайней мере, сделать его максимально незаметным.
На несколько мгновений воцарилась тишина – девушка, остановившись, судя по звукам, рядом с камерой, изучала лежащего на койке человека, рассматривала его, пытаясь оценить на взгляд его состояние.
- Как долго он без сознания? – голос ее звучал теперь уже очень близко, невыносимо надменно и нескрываемо властно.
Парень чуть-чуть приоткрыл глаза. Взглянуть на явившуюся к его клетке девушку ему было все-таки любопытно, как и на ее спутника, даже не взирая на то, что в целом он представлял, что увидит.
Васанта казалась почти неизменной. Она выглядела точно так же, как и во дворце, была по-прежнему облачена в роскошное платье, безупречно причесана; казалась все такой же нежной, воздушной и изысканной, и только лицо ее сейчас отнюдь не выглядело ликом нежного ангела. Плененный спаситель, глядя на ту, от кого надлежало защитить королевство, незаметно сглотнул и, не в силах побороть отвращение, предпочел обратить взгляд на ее спутника. Девица, стоящая сейчас рядом с его клеткой, казалась олицетворением одновременно всех смертных грехов, выглядела жутким монстром, и красота ее ныне не пленяла, а ужасала, отталкивала, вызывая почти омерзение.