Княжеский секретарь еще сильнее отставил в сторону руку с массивной клеткой, которая почти что касалась пола.
— Уймись, Светлана! Не твоя это больше печаль. Ступай к себе. А то гляди, как наш трансильванский гость смотрит, — секретарь бросил взгляд в сторону графа. — Решает, на кого из нас первым кинуться… Уходите, Ваше Сиятельство! — закричал Федор Алексеевич. — А то, право слово, я за себя не ручаюсь.
Но граф по-прежнему не двигался. Двигались лишь его глаза, которые зорко следили за княжной. Та тоже смотрела на вампира и вдруг метнулась вниз, раскинув руки, точно для объятиев.
— Спасите голубя! Молю вас!
Но Федор Алексеевич удержал княжну подле себя, схватив крепко за локоть.
— Уймись, тебе говорю! Меня и себя позоришь. Весь наш род!
— Род? — усмехнулась сквозь слезы Светлана и опустила свою маленькую руку на грудь Федора Алексеевича, затянутую жилетом, на котором болталась золотая цепочка от часов.
Стоя двумя ступеньками ниже, она почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной, потому закричала еще громче:
— Какой такой род у тебя, Феденька? Ты ж без роду-племени… Бездушный!
Светлана вырвалась и принялась колотить его кулаками в грудь. Федор Алексеевич тут же поймал одной рукой оба запястья княжны.
— Полно, Светлана! Взрослая барышня, а ведёшь себя хуже младеницы! Негоже так говорить со старшими и со мной в частности… Негоже память родителей поруганию предавать…
— Память родителей… — княжна повисла на его руке, не в силах высвободиться. — Да возрадуется отец твой речам твоим! — горько рассмеялась она на слова секретаря и свои тщетные попытки выбраться из цепкой хватки. — Отцеубийца! Отдай клетку, говорю, душегубец! Мало Сашенька выстрадал из-за вас с матушкой, мало? От всего нашего рода досталось ему! Отпусти… Не губи… Ради меня помилуй… Ради памяти моей родной матушки, которая молится за нас всех на небесах…
Княжна снова стояла перед ним на коленях, но теперь, на нижних ступенях лестницы, могла обнять лишь его колени.
— Да что ж вы такое делаете…
Граф фон Крок сделал шаг к княжне, но наткнулся на руку секретаря. Занес свою, но не ударил.
— Вы ведёте себя недостойно! — прорычал граф. — Мерзко! Хуже чем…
Трансильванец осекся, когда княжеский секретарь бросил на него испепеляющий взгляд.
— Да я ангел в отличие от ныне здравствующих! — он вновь поставил Светлану на ноги. — Не прикрывайтесь плащом, граф, я не о вас говорю, а о ныне здравствующих. Вы к ним явно не относитесь даже внешне… Ступайте уже к князю. Тот давно вас дожидается. И забудьте все, что здесь видели…