— Отпустите княжну, сударь! — отчеканил граф. — И голубя. Тогда я уйду. Из вашего дома. Насовсем. С превеликим удовольствием.
— Этот голубь не ваша забота! — прорычал княжеский секретарь с неприкрытой злобой. — А эта барышня в большой опасности подле вас, чем рядом со мной, и это известно вам не хуже, чем мне. Ступайте вон по доброй воле, милейший… И господина Грабана не забудьте с собой прихватить. А то он сожрёт голубя живьем и без всякого моего на то разрешения!
Федор Алексеевич качнул птичьей клеткой в сторону закрытой двери в нижние апартаменты.
— Я бы посоветовал господам малость обождать, — это заговорил вынырнувший из-под черного плаща домовой. — Княгиня одета к выходу и все еще безусловно может обойтись. Однако все присутствующие здесь сходятся во мнении, что женщина — создание неразумное! Мне доподлинно известно, что наша княгиня только на днях забрала этот костюм от Поля Пуаре и не должна им рисковать. Да и с князем они перебрали уже все византийское семейное право и, должно быть, сейчас обсуждают перемирие… И все же вазы пока целы. Да, гости дорогие! — Бабайка теперь стоял лицом к графу, загораживая от него и княжну, и птичку. — У нас все по Домострою, только в точности до наоборот — у нас жена мужа бьёт… Вазами!
И тут он покатился прямо под ноги графа, схлопотав от Федора Алексеевича увесистый подзатыльник. Вампир успел убрать с дороги домового сапог, и Бабайка, врезавшись в дверь, быстренько вскочил на ноги и принялся почесывать затылок.
— Совестно вам должно быть, дражайший Федор Алексеевич… При посторонних…
— А где ты видишь здесь посторонних?! — Федор Алексеевич сунул птичью клетку обратно в руки дворника. — А ну вон отсюда!
Затем замахнулся, чтобы пнуть домового, но тот сам, без пинка, бросился улепетывать со всех ног вниз по лестнице.
— Что с птичкой-то, барин, прикажете сделать? — забасил дворник.
— Вон, ему подари, — Федор Алексеевич махнул рукой в сторону трансильванца. — Раз графу птичку жалко, так пусть сам с ней и возится! А я зазнобой княжны сыт по горло!
— Дядя Ваня! Да что ж ты?! — ухватилась за рубаху дворника Светлана, когда тот сделал шаг к заграничным гостям князя.
— Ох, дурья твоя башка… — покачал головой Федор Алексеевич. — В кухню неси! И запри в холодной до лучших времен.
— А покормить? — рассеянно забасил старый дворник.
— Пшена насыпь! — огрызнулся княжеский секретарь, не оборачиваясь к дворнику.
— Княжна… — дядя Ваня повернулся к Светлане, прижимая клетку к белому фартуку. — Птичку покормите, а? От греха подальше…