Я не знала, где ему спать, но посчитала нужным возмутиться. Однако карлик возражений моих не принял, и я быстро провалилась в новый липкий сон, отпустивший меня уже только после рассвета.
В комнате я была одна. На этот раз не мокрая. Однако слабость мной владела страшная. Шатаясь, я чуть ли не на четвереньках поднималась в мансарду, а потом не сумела сделать лишнего шага до кровати и рухнула на стул, уткнувшись лицом в толстые портьеры. От окна дуло, но я не могла пошевелиться и, кажется, даже задремала.
Со стула меня выдернули скрюченные пальцы и швырнули в кровать. Довольно мягко, и я не ойкнула. Только тупо проводила взглядом спину с косичкой. Либо они тут все чертовски сильные, либо я нынче такая слабая…
Пока пан Драксний растапливал камин, я молчала. Старик не поздоровался. Я тоже. Только лежала и прислушивалась к шумам за дверью в надежде увидеть на пороге карлика, компанию которого я предпочитала стариковской. За такое предпочтения мне было стыдно — этот несуразный дедушка возился со мной наравне с карликом. А мог спокойно курить трубку и передвигать по доске шахматные фигуры, обыгрывая в очередной раз приютившего его хозяина. Господин барон вот не стал напрягаться отцовской заботой обо мне… И слава богу!
— Пани Вера, ваш завтрак…
Карлик явился бесшумно или же я снова успела вздремнуть. Завтрак? Нет, увольте… Плевать, что у вас там на подносе, мне ничего не надо. В носу не булькало, но я не чувствовала запаха еды. Запах полений перебивал все.
— Чай вы все равно выпьете…
Карличек подставил мне под спину руку и встал навытяжку у изголовья, держа теплую чашку у моего рта. Я поблагодарила и сказала, что еще посплю, и меня оставили в покое до самого обеда. И где-то уже в середине дня на мою кровать опустился поднос с хлебцами, которые я ни с чем не могла спутать…
— А машина?
— Дождется пана Ондржея, — усмехнулся Карличек и протянул мне ложку.
На подносе дымился бульон, а мне хотелось только ломать зубы о черствый хлеб.
— Вы должны поесть. Будете сопротивляться, пан Драксний напоит вас молоком через силу. Так что лучше пейте бульон.
Я подчинилась. Даже выловила белую клецку. От темной я отказалась. От нее пахло печенкой. Печенку в курином бульоне ешьте сами, да и вообще ешьте все это сами…
— Еще немного.
У Карличека была действительно материнская воля, и пришлось съесть даже печенку. А потом мне разрешили поспать… До самого вечера. Потом до самого утра. Я так думала… Но проснулась снова ночью, потому что мой прикроватный карлик завозился на коврике. Не желая разбудить его, я осталась лежать. Но он все равно поднялся проверить температуру. Она скакала весь день, но сейчас я чувствовала себя довольно бодро… После целого дня сна! Рука его показалась в этот раз слишком большой и тяжелой. А если это не он? Я попыталась открыть глаза и не смогла. Сон вновь утянул меня в свою бездну, и я отдалась ему безраздельно… До рассвета.