— Мой!
Рыдал как раз Тимофей. Как он голос племянника не узнал? Сейчас рванул через ступеньки и чуть не растянулся на полу.
— Ты что ревешь? — он присел подле Тимофея и грубо размазал ладонью по горящим щёчкам слёзы.
— Хочу ещё! — завыл мальчик в голос да так противно, что Иннокентий тряхнул его за плечи.
— Чё ты хочешь?
Вышло грубо, но ничего не попишешь. Сделал машинально, не подумал. А думал о Насте, виляющей длинным атласным хвостиком по его правую руку или ногу: он присел на корточки подле рёвы.
Хотел Тимофей ещё сказку. Не хотел уходить. На них оглядывались другие родители. Какая-то девочка с дурацким обручем с фигуркой пони, ткнула в них пальцем. Иннокентий не знал что делать. Хотел уже схватить дуралея подмышку и бежать вон. На улице угомонится.
— Хочешь хвостик потрогать?
Иннокентий машинально схватился за набитый ватой атлас и только потом поднял глаза: Настя хлопала ресницами: может, они нарощенные все же?
— Я не вам предложила, — выдала она своим, не-мышкиным голосом.
Иннокентий улыбнулся, чуть смущённо, и выпустил хвост из цепких пальцев. Тимофей орал в голос, слёзы текли по лицу, он весь побагровел. Иннокентия прошиб холодный пот. Он подумал, что сам сейчас покраснеет.
— А ушки хочешь потрогать?
Иннокентий прекрасно понял, что это не к нему вопрос. К тому же, Настя отползла на коленях на безопасное от него расстояние, поближе к ребёнку.
— Слушай, Тим, кончай ты это давай!
Опять сказал слишком громко. Опять на него обернулись. Даже те мамаши, которые бегали вокруг детей и актёров с телефонами.
— Не надо кричать на сына, я сама, — прошептала Настя.
— Он мне племянник, — буркнул Иннокентий, не сводя глаз с её лица. Покраснела. Или это грим? Или ей просто жарко в костюме да под софитами?
— Всё равно…
Она тыкалась поролоновым ухом в орущий ротик, и Тимофей начал от неё отбиваться. Довольно сильно, так что Иннокентию пришлось схватить его за руки.
— Слушай, мужик, кончай это, я сказал!
Снова взгляд. Осуждающий. Уже от настоящей Насти, не от Мышки. Она согнулась еще сильнее и почти подползла к ребёнку с протянутой лапкой:
— Может, у тебя сыр есть? Мышки очень любят сыр.
Мальчик вдруг перестал плакать и уставился на дядю. Очень вопросительно.
— У меня ничего нет, — ответил Иннокентий машинально и даже хлопнул себя по карманам.
— А я люблю волшебный сыр, — пищала Мышка. — Посмотри в кармане. Вдруг у тебя есть кусочек?