— Мне это тоже удобно, — выдала Настя мертвым голосом. — Постоянный партнер, разве это плохо?
Голос не дрожал, но внутри оборвались все нервы, и их швыряло туда-сюда ураганом чувств.
— Настя, ты не можешь так говорить, — качала головой мама, а дочь не мигая смотрела ей в глаза. — Я тебя не так воспитывала. Не для этого…
— А для чего тогда? — Нет, Настя не смогла произнести вопрос вслух, просто прошевелила губами. Сказала другое: — Тогда почему ты не веришь, что я его люблю?
Нет, не сказала, а выкрикнула — громко, точно желала, чтобы ее услышал весь дом. Но родная мать будто оглохла. Смотрела на нее и даже бровью не вела.
— Ты знаешь его всего две недели.
Боже! Настя прикрыла глаза. Другого аргумента у матери нет и не может быть.
— Я знаю его целых две недели! — Настя открыла глаза. — Я знаю его сестру с мужем и ребенком, я знаю его маму… Они абсолютно нормальные люди. Спроси Илью, я познакомила его с Кешей! — почти выкрикнула Настя и осеклась.
Да что же за день сегодня такой… Как черт за язык тянет…
— Когда? — Вопрос точно от прокурора. И такой же взгляд. Жестокий.
— Вчера. Хотели в кафе посидеть, но Кешу сорвали на встречу.
Голос не дрожал. Она не врала. Ведь так все и было.
— Илья мне ничего не сказал, — отчеканила мать. — А ведь звонил. Собираются завтра приехать. Интересно, зачем? Денег попросить?
Настя знала зачем, но не хотела лишать брата возможности самолично поделиться с матерью своей радостью. В кой-то веке. Да еще какой!
— У него с деньгами сейчас стало нормально, — говорила Настя спокойно. — Он ремонтами занялся. Там даже лучше платят. Хорошо, не повелся на уговоры начальства. Кинули бы по новой.
Настя поймала коробочку с пакетиками чая, которую мама толкнула в ее сторону, и положила один в чашку.
— Мам, ты только о нас с Ильюхой не переживай. Мы большие, мы справимся.
— Да какие вы большие… — Мама подняла чайник и налила в чашку дочери кипятка. — Только ростом большие, а головой оба не вышли. Настя, нельзя так, слышишь? Надо себя ценить, а не вот так, с первым встречным, только потому что у него дорогая машина…
— Мама! — Настя отдернула руку от чашки, будто обожглась. В груди действительно горело, хотя она не сделала еще ни одного глотка. — За что ты меня так? Неужели ты, кроме машины, ничего не видишь? Машина не его, а дядина… А на даче… Мама, у них даже камина нет! Они обыкновенные, слышишь?
Настя слышала свой голос будто со стороны — и ей сделалось стыдно за звучащие в нем слезливые нотки. Почему она должна оправдываться? Более того, оправдывать Кешу! Если бы только можно было все о нем рассказать — какой он отзывчивый и бескорыстный, но надо было молчать. Только толку-то молчать — мать нервы не сбережет, если продолжит накручивать себя там, где следует порадоваться. Почему же так, почему… Зачем только она расплакалась тогда в кафе и выдала их с братом финансовую проблему Кеше — тому, кто не должен, не обязан был ее расхлебывать… А ведь узнай Кешина мать про помощь, тоже бы сразу подумала, что она с ним из-за денег…