— Не знаю, как ты, а я точно опустошилась, — прошептала Дарси, откричав своё наслаждение.
— Ммм… у меня ещё осталось.
— Слушай, Демьян… — Дарси поднялась на локтях и нависла над ним облаком спутанных волос. — Я понимаю, ты мужчина, а я-то от чего опустошаюсь?
— Кто тебя знает! Но раз ты подобрела, значит, тебе помогло.
— Дурак! — притворяясь обиженной, Дарси пнула его коленом.
— О нет, ещё не подобрела, придётся снова постараться!
Демьян прижал Дарси к себе, с намёком поводя бёдрами. Добившись её реакции, на удивление бурной для третьего раза, он повернул её на четвереньки.
Дарси посмотрела на него с сомнением.
— Что такое? Только не говори, что ты ограничиваешься миссионерской позой! — взвыл он.
— Нет, но…
— Говори уж! — Демьян нетерпеливо повёл бёдрами.
— Кирилл никогда… он сказал, что эта поза говорит о неуважительном отношении к женщине. Мы не собаки.
— Он сказал! Он! А ты что думаешь? — Возмущение росло в Демьяне приливной волной. То ли из-за идиотских суждений брата, то ли потому, что Кирилл всплыл в разговоре в такой момент.
Дарси выглядела испуганной… нет, скорее озадаченной его возмущением.
Но ответить не успела, потому что Демьян надавил на точку, способную отключить женский разум. Дарси стонала, шаталась от наслаждения и слабости, а Демьян… он доказывал свою правоту, но не словами, а действиями.
— Можешь считать, что я тебя не уважаю! — прохрипел, делая то, что брат посчитал бы оскорбительным.
— И не уважай! — отозвалась Дарси, уткнувшись лицом в подушку.
Если быть точнее, она сказала: «И не уважа-а-а-а-а-ай!»
Они так и спали вместе, и на душе Демьяна было светло и тихо. Его новообретённый смысл, его миссия — дать Дарси всё, что ей надо, чтобы вернуться в счастливую жизнь. А пока это происходит, он дарит ей лёгкое, доступное удовольствие. Передышку посреди страшного сна.
Вот и всё, ничего больше. И Дарси тоже так считает.
— Знаешь, что самое замечательное в нас с тобой? — спросила она с мечтательным вздохом. — То, что мы друг друга не любим.
Надо же, как… в самую точку. Самую-самую. Больную.
Сколько ни кутайся в волосах Дарси, сколько ни топи себя в ней, но свет между занавесями напоминает, что уже понедельник. Утро. Возвращение. Куда делось воскресенье? Запуталось между простынями, покрылось потом страсти и желанием отсрочить будущее.
Поднявшись с постели, Демьян раздвинул занавеси.
— Ты чего? Слишком ярко! — запротестовала Дарси.
— Я хочу тебя видеть.
— Забыл, с кем спишь?
— Вымой рот с мылом!
Он заткнул Дарси поцелуем, но во рту горчило. Потому что это слова Кирилла. В детстве тот заставлял старшего брата вымыть рот с мылом, если тот матерился.