Сколько я так просидел, погрузившись в свои мысли?
— Синано. — начал я, не открывая глаз.
— Да, Глеб? Узнали что-нибудь? Есть шанс на…на выживание?
— Сложно сказать. Некоторые источники питания более-менее целы, но вот-вот сдохнут. Слушай, у тебя на складах есть запчасти? Ведь должны быть?
— Были какие-то. Немного.
— Виктор, прием. — вызвал я своего друга.
— Да?
— Можешь еще глянуть складские отсеки? Один за реакторной, должен быть цел, другой…блин, а вот другой был под палубой в носовой части. А там сейчас все разворочено к чертовой матери.
— Посмотрю. А что надо?
— Всё надо. Всё, что уцелело.
— Хорошо. — ответил он.
— Синано. У меня к тебе вопрос. — обратился я к ней.
— Слушаю тебя.
— Ты хочешь жить?
— К чему этот глупый вопрос? — на какое-то время зависнув, спросила она. — Ты знаешь ответ…
— Я уточняю. И я хочу жить. Виктор тоже не желает умирать. Поэтому сейчас важна вся доступная информация о тебе и о нас. Знаешь, я давно хотел поговорить, но не знал, с чего начать. Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь.
Глянув на монолит, я хотел посмотреть, не ускорилась ли пульсация. Но нет. Такая же смиренно-спокойная…
— Больше… но не всё. И потому, если ты скрываешь что-то, что могло бы помочь тебе, прошу рассказать. Мы не в той ситуации, чтобы утаивать свои секреты. Если мы не сможем выбраться отсюда, если ты снова не воспаришь в небеса, ты никогда не сможешь добиться своей цели. Как и я, впрочем. На тех штурмовиках далеко не улетишь. Это, по сути, авиация ближнего боя, не рассчитанная на перелеты на тысячи и тысячи километров. Мы застряли здесь. Без взаимовыручки — просто умрем. Может от голода, а может и от старости. А ты навсегда останешься здесь. Одна. Синано, подумай над моими словами и прими решение. Я знаю, что ты скрываешь часть информации о себе. Но именно эта часть, та самая твоя секретная часть, может помочь нам. Подумай. Я вернусь завтра утром и, надеюсь, ты к тому времени примешь решение.
— Глеб, я…
— Но! — перебил я её. — Даже если ты не захочешь раскрывать свои карты, я все равно постараюсь помочь тебе. Будет в разы сложнее, но я буду стараться. — я поднял голову, из-под лобья посмотрев на монолит. — И я тебя не брошу. Ты теперь часть моей небольшой семьи. И я твой капитан, все-таки. Помни об этом.
Я какое-то время сидел возле неё. Она все также молчала, лишь пульсация неизменно мерцала. Помещение с её ядром не сильно пострадало, лишь в некоторых местах были погнутые переборки. Отрезанное от всей остальной части линкора, оно было единственным, что в данный момент функционировало, поддерживая «жизнь» Синано.