Но как бы мы ни готовились к прибытию шияматы, она появилась, как всегда, внезапно. Стоило только расслабиться на секундочку, только отвлечься на бокал игристого, как тут же музыка смолкла, голос робота-глашатая громогласно вознёсся под потолок, двери распахнулись, и бабуля во всей своей красе вплыла, привнося торжественности в мой праздник. Серебристое платье в пол искрилось миллиардами бликов, скромный вырез спереди, вызывающий сзади. Белые как снег волосы уложены в высокую причёску, чтобы подчеркнуть тонкую и длинную шею. Шиямата всегда умела подать себя так, что глаз не отвести, особенно от её туфелек. Мама дорогая, вот это прелесть! Чудо унжирского дизайнера, последняя коллекция, да их же даже в продаже еще нет. Я, закусив губу, смотрела на то, как лаковые беленькие мысочки туфель поочерёдно появлялись из-под подола серебристого платья. Туфельки вообще моя слабость, которую привила мне именно бабушка. Она утверждала, что тряпку надеть можно любую, но обувь должна быть первоклассной и крышесносной, как эти. Лали Мастен — ведущий дизайнер модного дома Пиан. В его туфлях можно и голой ходить, никто не заметит.
Поднять голову мне удалось через силу, и то когда родители подошли поздороваться с бабулей, а та притянула меня к себе за плечи и расцеловала в обе щеки.
— Ах ты, моя умница, совсем взрослая стала. Надеюсь, тебе понравился мой подарок.
— Подарок? — смутилась я на миг, потому что туфли всё из головы не вылезали. Как бы мне хотелось примерить их.
— Замечательный подарок, — ответила за меня мама. — Просто восхитительный.
— В коем-то веке тебе удалось угодить, — поддакнул папа, а лицо всегда сдержанной на эмоции бабушки вытянулось от удивления.
— А вы его тоже видели?
— Конечно же, — кивнула мама, а я поджимала губы, украдкой поглядывала на папу, надеясь, что у бабушки хватит ума не признаваться в лоб.
— И он тебе понравился? — переспросила она, явно сбитая с толку.
— Он великолепен! — повторила мама с придыханием, в лучших традициях романтизма. — Особенно в спальне и на кухне.
— Дорогая, ты что, отдала мой подарок матери? — возмутилась бабушка, а я как могла вежливо улыбнулась и поправила её:
— Поделилась.
— Поделилась?! — возмутилась шиямата, а затем обрушилась на папу: — А ты? Как ты мог такое допустить?!
— Нет ничего криминального в том, что дочь решила разделить свой подарок с матерью. Это нормально. Успокойся и перестань привлекать внимание.
— Ну, Тамара, — выдохнула бабушка, покачав головой. — Удивила. От тебя я такого не ожидала.
А после отошла со своей свитой к креслу, которое стояло по правую руку от папиного импровизированного трона.