Я опустила голову, поглощаемая чувством вины. Огромная дыра зародилась в моей груди. Моя душа была разорвана в клочья. А его?! От нее еще что-то осталось?! Какое же я ничтожество!
- Я проклинал тебя каждый раз, когда мне не удавалось найти успокоения. – Его голос был надломленным от пережитой боли. – Ты видела, что я с тобой делал?! Раз за разом?!
Я подняла на него тоскливый взгляд.
- Видела.
- Я несколько раз убивал тебя, - шепотом начал Рома, глядя на меня исподлобья. Мои ресницы задрожали, было больно все это слышать, но ведь моя боль ничто по сравнению с тем, что досталось ему. Это ведь я прокляла его, я совершила то, от чего он никак не мог найти покой. Он даже не призрак, не дух. Он просто оружие. Я снова заплакала. – Когда я понял, что, возрождаясь, ты совершенно не помнила прошлые жизни, я понял, что это слишком легкая участь.
Он рассмеялся как ненормальный. Его всклоченные волосы, темные круги под глазами и сумасшедший взгляд выдавали, как ему все это тяжело дается.
- Я устал убивать, понимаешь?! – отчаянно воскликнул он. – Ты превратила меня в оружие. Ты просто держала меня в руках, но ведь это я рвал и резал чужую плоть! Это я был весь в крови, с головы до ног, я вырезал те жизни! В своей мести ты зашла слишком далеко! Я просто устал убивать. Я рожден воином, но не оружием! Гребаная старуха могла предложить тебе только это, и ты согласилась! Даже не зная, хочу ли я!
Я мотала головой, погружаясь в воспоминания.
Вот я бреду в пылающем зное, одинокая и потерянная. Спину жжет, все тело болит.
Вот я стучу в старую глиняную хибару. Дверь открывает старая шаманка.
Вот я падаю на колени и молю ее о помощи. Она тянет меня в дом.
- Еще я жил с тобой. – Голос Ромы дрожал. – Иногда ты даже не догадывалась, что я такое. Я просто любил тебя. Это самый тяжелый выбор. Я не старел, приходилось бросать тебя и прятаться. Подглядывать со стороны. Боже мой! Знаешь, как было больно хоронить тебя, раз за разом?!
Вот мы ночью идем на маленькую круглую площадь. Мы подходим к окровавленному телу, такому знакомому и родному, что сердце разрывается на части. Я рыдаю и бросаюсь обнимать его. В который раз. Но в нем нет жизни.
- А еще я просто мучил, - бормотал он, качаясь из стороны в сторону. – Просто мучил. Влюблял, унижал, бросал. Я хотел, чтобы ты почувствовала всю боль, которую ты возложила на меня.
Вот шаманка отталкивает меня в сторону и чертит что-то вокруг него белым мелом. Она бормочет непонятные слова, брызгает на него какой-то жидкостью, укладывает на груди пучок какой-то сухой травы. Я сижу на коленях в стороне и беззвучно рыдаю, я вся в грязи, мои руки в крови любимого.