Собеседник Повара слушал его так, как старательный студент слушает маститого профессора - но Повара это выражение лица не обманывало.
Когда Повар закончил, его собеседник надолго задумался и потом спросил:
- Хорошо... А почему такая срочность?
- Я вызвал из Парижа ценнейшего агента, - Повар поглядел на часы. Его самолет уже сел. В семь утра он должен получить от меня те или иные инструкции, потом приблизительно за сутки окончательно раскрутить в ту или иную сторону ситуацию в Москве и вылететь назад, в Европу, чтобы выйти на контакт с американцами. Больше суток ему задерживаться в Москве ему вряд ли... целесообразно.
- То есть, к семи утра вы хотели бы знать, можете вы рассчитывать на мою поддержку или нет?
- Именно так, - подтвердил Повар.
- А если я откажу вам в поддержке?
Повар поглядел прямо в глаза своему собеседнику.
- Если вы откажете мне в поддержке, я на свой страх и риск доведу до конца тот вариант игры, который посчитаю более верным... для дела и для страны.
- И какой это будет вариант?
- Еще не знаю. Может быть, и тот, который мне велено выполнить.
- Тогда в чем же тут "страх и риск"?
- В том, что после этого я полечу кувырком вместе с теми, кто мне этот вариант приказал разыграть. Мне не простят излишнего послушания им.
- Ну, это будет ещё мягкая посадка... А вы настолько уверены, что они полетят кувырком?
- Разве вы сами сомневаетесь?
- Речь, как вы понимаете, сейчас не обо мне, - возвращаясь к прежнему скучному голосу, заметил собеседник Повара. - Но до семи утра я дам вам знать, насколько я готов принять участие в вашей авантюре.
На том беседа закончилась. Повар не получил никакого положительного ответа - а слово "авантюра" вообще несло в себе оттенок осуждения - но уходил он поуверенней и поспокойней, чем пришел. Он нутром чувствовал, что завоевал союзника - что серенькие глазки его собеседника так ясно увидели всю проблему в масштабе и перспективе целого государства, как не видел её никто из нынешних "великих кормчих". Он не откажется от такой возможности, он оценит колоссальную работу, проделанную Поваром.
Повар вернулся в свой рабочий кабинет и за всю ночь лишь немного подремал в кресле. Долгожданный звонок раздался в четверть седьмого утра.
- Да? - спросил он. И, впервые за много лет, его сердце забилось намного чаще. Сейчас он может услышать что угодно - например, что он снят с должности за несанкционированные контакты с американцами, что его самодеятельность почти равняется государственной измене, а может, и что ещё похуже... То есть, умом он знал, что ответ должен быть положительный, но справиться с тревогой не мог.