Усевшись на бревно, оставшееся на берегу после весеннего разлива, он не торопясь съел полбуханки хлеба, запивая его молоком, одновременно читая купленную газету. Оказывается, название городка было такое же, как и его родного города. Государство называлось Российской империей, столицей был город Санкт-Петербург, а во главе империи находился император Александр Пятый. Сейчас шёл 239 год с момента заключения Всеобщего мирного договора, который всеми странами Земли признавался точкой отсчёта Нового времени.
«Надо бы почитать хоть какие-нибудь книги по истории этого мира, а то скажешь что-нибудь этакое — сразу в местный дурдом отвезут. Пожалуй, лучше самому сразу прикинуться человеком, имеющим от старости провалы в памяти и немного не в себе, но не буйным, а таким типа юродивого, тихого и вполне разумного.»
Больше ничего интересного узнать из газеты не удалось.
Глеб Петрович изредка поглядывал в сторону рыбака. Это был пожилой мужчина на вид лет за шестьдесят, одетый в брезентовую рыбацкую куртку и кирзовые сапоги. Рыба не клевала. Рыбак стал часто крутить головой по сторонам, подыскивая новое место для рыбалки. Наконец он встал и направился к Глебу Петровичу.
— Уважаемый! Не будешь возражать, если я присяду около тебя и попробую половить в этом месте? Это место у меня тоже прикормлено, может здесь повезёт. Ты, я смотрю, рыбу не ловишь, просто отдыхаешь. Так что, договорились?
— Договорились. Лови, где хочешь. Если желаешь, могу чаем с сахаром угостить. Только у меня одна кружка …
— Сейчас удочки перенесу сюда, заброшу и почаёвничаем. Кружка у меня своя есть. И пироги с капустой и морковью с собой припасены. Будешь?
— Почему нет. Приходи быстрее. Меня Глебом зовут.
— А я — Василий. Сейчас приду.
Вскоре новые знакомые пили час с пирогами и беседовали за жизнь. Сначала, как обычно, поговорили о погоде, о видах на урожай, о росте цен на продукты, о бесправии простых людей, о введении новых налогов и ужесточении законов, направленных против людей, борющихся за свои права. При этом Глеб Петрович помалкивал, только кивал поощрительно, а Василий изливал вслух накопившиеся в душе претензии к властям. Потом разговоры перекинулись на личности новых знакомых.
— Глеб, ты где живёшь? Что-то я тебя тут ни разу не видел. Да и в городе тоже: городок у нас маленький, все друг друга знают.
— Так я не отсюда. Только сегодня утром приехал. Люди добрые помогли из столицы досюда добраться. Целых два месяца на перекладных добирался! В марте из Санкт-Петербурга выехал и только сегодня приехал. Я уже лет десять по России путешествую. Как тепло становится, так сразу снимаюсь с места и вперёд: сам не знаю, куда меня тянет. Знаешь, Василий, несчастье у меня: от старости стали проявляться провалы в памяти. Тут помню, там забыл, потом наоборот. Врачи говорят это болезнь такая старческая, склероз называется. Не дай Бог с тобой такое несчастье приключится! Мне уже под восемьдесят лет! Только вот документы куда-то делись. Хорошо, полиция меня пока не останавливает, а так бы в кутузке обязательно оказался. Вообще-то я всё понимаю, читать, писать, считать могу. Когда в зимнее время останавливаюсь в каком-нибудь месте, то всегда к купцу какому в работники нанимаюсь: бухгалтер я хороший. Меня всегда уважают, отпускать не хотят. Но вот не могу на одном месте долго сидеть!