Магистр Конисел смолкла, только её пальцы выбивали на столе беспокойную дробь. Но вскоре, словно очнувшись, она тряхнула головой и продолжила:
– Маг не может поднять руку на своего сюзерена, ему не позволит магическая клятва. Но маг может уйти. И Аэста Агирра ушла. Покинула империю. А вслед за Аэстой ушли маги, которые были недовольны усиливающимся давлением со стороны имперской власти. Тех, кто остался, оказалось недостаточно, чтобы сдержать натиск хлынувших из мёртвых земель злобных тварей. И через несколько лет империя Редах перестала существовать. Сейчас территория, занимаемая когда-то сильной и богатой империей, больше известна под названием Запредельные Земли.
– А как же сама Аэста Агирра? – сглотнув стоящий в горле ком, спросил Энери.
– Архимагистр Агирра основала независимый от монархов Иргетты магический орден, возглавляемый Магическим Советом, в который вошли самые сильные маги и жрецы. С тех пор маги служат не отдельной стране или её монарху, а Иргетте в целом, – сочла нужным повторить общеизвестное магистр Конисел. – Причем на взаимовыгодной основе: согласно заключённому ещё при самой Агирре договору, маги следят за погодой, помогают растить урожай, лечат людей и, самое главное, охраняют границы обитаемого мира Иргетты от обосновавшихся в Запредельных Землях тварей, а власти обеспечивают магов и их питомцев-драконов всем необходимым для несения службы и комфортной жизни. Формально все приграничные земли, замки и укрепления принадлежат государству, на территории которого находятся, магический орден на них не претендует, однако фактически на этих землях распоряжается Магический Совет. Монархи и рады бы передать их в ленное владение стражам, но маги помнят печальный опыт прошлого и не стремятся обременять себя ярмом недвижимости.
– А… драконы? Как же драконы? – задал Энери давно волнующий его вопрос.
– Драконы не являются моим увлечением, и о них я знаю совсем немного. Но архимагистр Агирра действительно способна была установить и удерживать ментальную связь практически с любым драконом. Насколько мне известно, подобное больше никому не удавалось.
– А… в чём она выражается, эта ментальная связь? – глаза Энери сверкнули искренним любопытством.
– Я же говорю, что мало про это знаю. Она чувствовала желания драконов, понимала их мысли.
– Прямо так, как мы, словами?
– Ну что ты, Энери, вряд ли рептилии, даже относительно разумные, могут мыслить словами. Но то, что дракон голоден, не в настроении или хочет полетать, она понять могла.
– Что же здесь сложного, магистр Конисел? – удивился Энери. – Это может понять каждый. Стоит только повнимательнее глянуть на дракона, и сразу понятно, чего он хочет.