– Не скажи, не скажи, – магистр покачала головой, – для всех, кто не владеет магией, да и для большинства магов, кроме всадников, морды драконов вообще ничего не выражают. А знаешь, Энери, неспроста тебя выбрал Агурон. Возможно, ты будешь достойным преемником архимагистра.
– Ну да, – Энери заметно сник, – куда уж достойнее. С огнём совладать не могу, меч, даже деревянный, толком держать не научился. Да я свои пятнадцать кругов по плацу еле-еле пробегаю! Эх, что там говорить, – он в огорчении махнул рукой. – Лучше расскажите, как дальше сложилась судьба архимагистра. Встретила ли она новую любовь?
– Ох, Энери, Энери, – магистр легко улыбнулась, – парень, а интересуешься больше душой, нежели оружием.
– Ну почему же, – маленький маг заметно сконфузился – опять он выдал себя. – Я всем интересуюсь. Но… мне стало её очень жалко. Ведь это страшно – потерять того, кого любишь. Почти так же страшно, как лишиться дракона!
– Понимаю. Но мне, к сожалению, неизвестны подробности личной жизни архимагистра Агирры.
– А дети? У Аэсты Агирры были дети?
– Да, я слышала, что у неё была дочь, которая родилась вскоре после того, как архимагистр покинула Редас. Но о судьбе этой девочки мне ничего не известно.
– И чем же всё закончилось?
– Говорят, когда Аэста Агирра почувствовала приближение конца, она оседлала свою верную Артину и скрылась за горами Предела.
– А меч? Почему он здесь?
Магистр Конисел поднялась со своего места, прошлась по комнате, на мгновение остановилась около Энери, подняла руку, словно желая погладить его по голове, но, не сделав этого, вздохнула и только потом начала говорить:
– Я не знаю, почему архимагистр оставила свой меч. Может, не сочла нужным брать с собой, может, хотела, чтобы он уцелел и дождался нового хозяина, а может быть, не оружие было её главной страстью.